Дожить до рассвета. Виталий Дубовский
Отвечай!!!
Ярослав сжал голову обеими руками, с безумным рычанием выдавив из себя ответ:
– Я не знаю! Не знаю! Чего ты хочешь от меня?!
Не прекращая его трясти, Всеведа кричала, пытаясь добиться ответа:
– Меня или ее! Ответь, Ярослав! Кого из нас ты бросишь умирать на поле битвы?! Кто в этой жизни для тебя важней?!!
В ярости оттолкнув ее в сторону, Ярослав бросился к кадке с водой, стоящей в сеннике.
– Не знаю!!!
Окунув голову в воду, он пытался погасить невыносимо жгучую боль в висках. Всеведа всхлипнула, радостно поднося руку к взволнованной груди. Любовь – вот то великое волшебство, перед которым не устоит никакая ворожба. Печать Ледеи дрогнула, когда Ярослав встал перед самым сложным в его жизни выбором. И для того, чтобы почувствовать это, ей не нужно быть ворожеей. Он стал думать – и стал сомневаться в своей правоте.
Ярослав, задыхаясь, вынырнул из воды, безумно озираясь по сторонам.
– Что со мной? Что со мной, Всеведа? Да что же это со мной происходит?!!
Девушка подошла, прижимаясь к его груди и тихо нашептывая слова любви:
– Ничего, мой хороший. Просто ты ослеплен злой ворожбой. – Она стала осыпать поцелуями его лицо. – Я не позволю им забрать тебя. Ничего не бойся. Главное помни, что я люблю тебя. Помни это, милый.
...Поутру закричали горластые петухи, заставляя горожан недовольно кутаться в теплые шубы. Снежная зима засыпала город высокими сугробами, словно насмехаясь над жителями: мол, не спите, лежебоки, пора браться за работу. И молодые парни выходили из домов, подгоняемые суровыми окриками родителей, брались за широкие деревянные лопаты и расчищали от снега дворы. Зима – суровая пора года, земля отдыхает от пахоты, укрывшись снежным покрывалом. Скотина жует сухое сено в стойле, тоскливо подумывая о сочной луговой траве. Так и человек, затянув потуже пояс, ждет не дождется долгожданной весны.
Продрогшая после ночного дежурства стража притопывала у городских ворот, пытаясь согреться от лютого холода. Другой бы раз спали себе в теплой комнатушке, сидя у печи, кабы не беда полянская. Молодой рассен, стоящий на смотровой башне, укутался в теплый тулуп так, что торчал лишь один красный нос. Кусачий ветер заставлял его втягивать голову в плечи, щуря глаза от колючей снежной крупы. Испуганно вытянувшись струной, парень вдруг протер лицо рукавицей, стряхивая снег с ресниц. Напряженно вглядываясь вдаль, он выругался на чем свет стоит и, перегнувшись через ограждение, заорал:
– Старшина! Древляне идут! Поднимай гарнизон!!!
Скрипнув дверью охранной сторожки, во двор выбежал испуганный старшина, на ходу затягивая ремень. По-медвежьи косолапя, крепкий дядька, коему уже перевалило за пятый десяток, сопя, полез вверх по лестнице. Другой раз молодой стражник получил бы затрещину за то, что разбудил старшину. Получил бы, если бы не зимовал враг в домах братьев полянских да не пировал за их столами, празднуя победу. Наконец-то взобравшись по лестнице, старшина нахмурился, разглядывая приближающихся воинов.
– Явились, окаянные. – Обернувшись к молодому