90-й ПСАЛОМ. Сергей Николаевич Прокопьев
«кульки», солдатам приказывал грузить их в БМП, дефицит времени требовал скорости… Старались забирать всё, но что-то могло улететь за камни…
А сколько смертей нелепых, страшно обидных… И тогда на «точке», развернув брезент, выстраивал солдат-салаг вокруг окровавленных трупов и пытался достучаться до чувства самосохранения:
– Зачем он высунулся из люка? Идёт бой, он механик-водитель, в любой момент жди приказа развернуть танк, отъехать в укрытие, или наводчику не видно из-за дерева… Выполняй свои обязанности. Нет, ему стало скучно, высунулся из люка посмотреть. Он же знает, танк стреляет прямой наводкой, дуло опущено. Нет, вылез! Башня поворачивается – и он без головы…
Андрей заводился от вида по глупости погибших ребят, совсем пацанов, кричал на живых, чтобы не оказались и они вот так же на брезенте. Из-за дурацкой сигареты, из-за детского любопытства.
– Сколько раз вас предупреждал, – срывался на крик, – ни на секунду не расслабляться! Вот Антонюк лежит! Что ему надо было? Зачем вылез на броню? Скажите, пожалуйста?
Требовал дать ответ о причинах смерти. Хотел, чтобы засело в мозгах кровавой меткой, отпечаталось жутким видом погибших товарищей, как можно погибнуть не за понюх табаку. Учил на чужих ошибках. Чтобы не повторяли их. Но повторяли…
– Надо было ему головой думать! – кричал Андрей. – Бой затих, отбились, моджахеды ушли. Забирайся в БМП и отдыхай! Ему невтерпёж посмотреть. Ну, глянь в триплекс. Нет, надо обязательно с брони, так виднее. И подставился снайперу. Эти флегматики часами могут сидеть и ждать ротозея! Не верьте тишине на операции!
Антонюка привезли на «точку» живым. И вдруг умирает.
– Миша, – крикнул Андрей фельдшеру, – сердце останавливается!
Фельдшер ставит прямой укол в сердце. Не помогает. И не видно, куда ранило? Грудь, спина, голова – никаких следов. Руку левую подняли… Пуля попала под мышку, со спичечную головку входное отверстие… Было и такое: снимают раненому гимнастёрку, брюки – чисто, ни одного пятнышка. А он кончается… Снимают трусы… В мошонку вошла пуля, калибр 5,45 со смещённым центром тяжести. Крутится в теле…
Как кипела в нём злость, когда прилетали за ранеными и убитыми, а моджахеды успевали в суматохе боя изуродовать ножами труп, а то и не только труп… Подбили бензовоз, дымища, гарь, ничего не видно, духи вынырнули с обочины в советской форме, оттащили труп, отхватили уши, нос, отрубили кисти рук и голову – восточный бизнес. Однажды раненого без сознания схватили, но наши вовремя заметили, пустились в погоню, моджахеды, на ходу успели отрезать уши, чтобы сдать за оплату… Насколько сложно определить принадлежность обезглавленного тела… Андрей однажды проговорился жене, потом ругал себя. По какому-то поводу заспорили, он бросил:
– Да что тело? Спал рядом с человеком полгода, а без головы… Вроде Саня, очень похож, мощный был парень, старлей, но не могу точно сказать. И никто не уверен до конца… Потом всё