Что делать, Россия? Прорывные стратегии третьего тысячелетия. Олег Матвейчев
себе и подчиняются судьбе истории, иллюзии по поводу «народного суверенитета» и выборов исчезают. Да, все гораздо сложнее и не описывается аналогией с пастухами и стадами, так же как и аналогией с акционерным обществом. Как на самом деле обстоят дела – вопрос философам и политологам. И уж точно о нем не могут поведать сетевые хомячки, живущие эмоциями и эмоционально на все реагирующие.
Один из главных апологетов теории «власти народа» – яркий публицист Юрий Мухин. Однажды он, активно критикующий власть, был замечен в компании правозащитников, живущих на американские гранты. Видимо рассуждал, что против власти все союзники хороши.
Мы знали Ю. Мухина как патриота по книгам «Антироссийская подлость», «Убийство Сталина и Берии», но вот до чего он докатился в своей оппозиционности. Братается с теми, кто в 1990-е годы вдвое сократил ВВП России, и выступает против того, кто в 2000-е годы ВВП России вдвое увеличил… Такова логика абсурда, логика оппозиции. Таковы бесы ненависти к власти, которые мутят разум. Хотя все это неспроста.
Главная идея Мухина о «контроле власти со стороны народа» уже сама по себе власовская, лоховская, популистская, абсурдная и неосуществимая (к тому же вредная, если ее пытаться осуществить). «Власовщина» – это когда генерал вдруг заявляет, что он вправе обсуждать действия главнокомандующего и решать, правильны они или нет. И исполнять его приказы в зависимости оттого, вмещает ли их его хилый умишко. Много бы навоевал Сталин, если бы у него в команде сидели «мухины», которые вместо того, чтобы умирать «За Родину, за Сталина» без обсуждения, начали бы судить да рядить, прав Сталин или нет, и еще осуществлять «контроль власти со стороны народа»…
Власовщина и состоит в том, что человек считает: если его дикий череп вдруг решил, что «власть плохая», то можно и нужно брататься с иностранцами, врагами и вообще с любой нечистью ради свержения этой власти.
Допустим, я рядовой (или командир), и я вдруг понял, что главнокомандующий – дурак. Это может вести к двум вариантам:
1) я бегу брататься с врагом, чтобы «мочить» свою «плохую власть»;
2) я беру на себя больше ответственности, чтобы компенсировать недостатки верхов. Я понимаю: потребуется гораздо больше мужества, стойкости, ума и проч., что рассчитывать, будто «наверху решат» и чудом спасут, – нельзя, мне вот тут надо умереть, но сделать все, от меня зависящее, положив как можно больше врагов… Орать против власти и митинговать, конечно, легче, чем дополнительную ответственность брать…
Был такой вопрос в 1990-е годы, типа проверки на вшивость: «А где ты был в августе 1991-го»? Сколько я повидал этих «защитников Белого дома»!!! Наверное, если посчитать, миллионов десять наберется…
А я горжусь, что не был среди этих лохов и не участвовал в позорном развале страны. Слава Богу, я наигрался в это еще в 1987–1989 годах, когда был «неформалом».
А в 1991-м я находился в Ульяновске, в уединении, на квартире у дяди, который уехал на Север, и читал «Истину и метод» Г. Гадамера.