Люди и остальные. Юрий Шевчук
площади. У магазина стояла скамья, в данный момент пустая. Андрей и Карина вышли из джипа. Было очень тихо. Только у реки играла далекая гармонь и кто-то пел. Огромное чистое звездное небо казалось пугающе близким. С шелестом опустился опавший лист. Из труб на крышах домов в темное небо тянулись светлые нити осеннего печного дыма.
Песня под гармонь приближалась. Постепенно стало возможно различить слова. Это была одна из множества народных песен о женской неудовлетворенности: «Моторочка-моторка, не надо в берег бить, не надо зазнаваться, увлек – давай любить…» Кажется, так звучали слова в этой песне.
И тут из-за поворота вышли поющие. Посередине шел гармонист, мальчонка лет шестнадцати. Взгляд у него был совершенно бессмысленный, но пальцы складно двигались по кнопкам и клавишам гармони. По обе его стороны раскрасневшиеся, довольные, благостные, шли бабы – дородные, пышные, видимо разного возраста, но с виду всем им казалось лет под сорок. Было их менее десятка: кто пел, кто семечки щелкал, кто просто улыбался, счастливо глядя вокруг. Проходя мимо Карины с Андреем, все, кроме пялившегося вдаль гармониста, поздоровались, и агенты ЦЕНТРА ответили им тем же, а Андрей еще и добавил:
– С легким паром, бабоньки.
– Спасибо на добром слове, – ответила одна, задержавшись. – А вы к кому приехали-то, коли не секрет?
– К отцу Геннадию, красавица, – ответил Андрей. – Мы историки новейшего времени. У вас тут вроде лагпункт был…
– Был, дорогой, был… – задумалась баба. – Да весь вышел. Там сейчас и нет ничего, смотреть не на что… А отец Геннадий вон там: к озеру спуститесь – там и живет… Да что вам у него ночевать? Скромно у батюшки. Идите ко мне. Как у меня мужик пропал, места много стало…
– Спасибо вам, гостеприимная, – сказал Андрей. – Да вот не поздно ли будет к вам в дом ломиться? Нам с отцом Геннадием обязательно сегодня надо поговорить. А времени уже многовато.
– Ничего не поздно, – даже обиделась баба. – Мы с дочкой рано спать не ложимся. Думаете, если деревня, так с курами засыпаем? Наш дом – вон, крыша горбиком, видите? Приходите обязательно, хоть под утро. Мы ждать будем, я сейчас пироги поставлю, с грибами. Будете пироги-то?
– Хорошо, хозяйка. Перед пирогами не устоим. Спасибо, – согласился Андрей.
– А грибы-то – они всякие бывают, – без выражения, тихо произнесла Карина, когда баба уже удалилась.
– Это верно, – подтвердил Андрей. – Постоим еще…
Зажегся фонарь. Тусклый свет появился в окнах. Где-то замерцало синим – видимо, включили телевизор. Темные деревья придвинулись. Из промежутков меж домами по двое, по трое стали появляться парни, квадратные, коротко стриженные, как один в широких штанах. Их сопровождали отчаянно раздетые девицы, зябко поводившие плечами этим уже прохладным северным августовским вечером. Парни, по-пингвиньи растопырив локти, о чем-то переговаривались, пили пиво – бутылку в три глотка – и водку без закуски. Курили сигареты: тянуло дымом. Девицы хихикали, повизгивая. Потом включили магнитофон, слушали