Сокровище с неба. Дмитрий Суслин
ходить. Что я сумасшедший, что ли?
– Вот видишь?
И оба они надулись и чуть ли не отвернулись друг от друга. Первым опомнился Юра.
– Это все жара! – сказал он. – Это она нас едва не поссорила.
– Точно, – обрадовался Лешка. – Глобальное потепление. Мы скоро все от такого климата свихнемся. Шутка ли, в январе трава зеленела, а ежики по земле ползали. А теперь, как в Африке. Скоро у нас ананасы расти будут.
– Пойдем заниматься? – спросил Юра.
– Пойдем, – с легкой грустью согласился Лешка.
Они встали с лавочки, сделали несколько шагов по направлению к подъезду, но войти в него не успели, потому что у самой двери Лешка вдруг встал, как вкопанный и уставился на что-то. Юра проследил за его взглядом и увидел соседскую кошку Муську, которая бежала к подвальному окошку. Кошка была черная, как уголь и очень грациозная, словно пантера. С деловым и гордым видом она несла в пасти какую-то белую птицу, похожую на голубя. Весь ее вид говорил о том, как она славно поохотилась.
Лешка стремительно сорвался с места, преградил кошке путь, после чего присел и ловко схватил ее за загривок двумя пальцами, от чего та ошеломленная и испуганная тут же выпустила птицу из пасти. Васильев подхватил несчастное создание свободной рукой, а кошку отпустил. Та, обиженно и разочарованно мяукнув, юркнула в подвал и исчезла в его темноте. Лишь досадливо мелькнули и погасли два желтых глаза.
– Смотри, – Лешка сунул Юре голубя чуть ли не под нос, от чего тот даже слегка шарахнулся. – Смотри, это же настоящий почтовый голубь!
– Убери его от меня! – взмолился Юра. – У меня слабая нервная система. Мне птичку жалко. Я сейчас расплачусь. Я всегда готов расплакаться при виде мертвых животных!
– Он не мертвый, – возразил Лешка. – Муська его только чуть придушила, и крыло помяла, а так все путем. Он у нас еще летать будет!
– Ты уверен, что он жив? – недоверчиво спросил Юра Цветков. – Глаза у него закрыты. Ой! Смотри! Открылись!
Голубь действительно открыл глаза и затрепетал в Лешкиных руках. Тот нежно и ласково погладил несчастную птицу. Затем проверил крыло, два раза осторожно открыл его и досадливо заметил:
– Нет, крыло сильно помято. В ближайшие дни он летать не сможет. Ах, ты мой бедненький голубочек! Ах, ты мой несчастненький! Противная Муська тебя едва не съела. Но мы тебя спасли, и мы тебя вылечим, и ты снова будешь и порхать с крыши на крышу.
– Голуби не могут порхать, – заметил Юра. – Порхают только бабочки и мотыльки, в крайнем случае, колибри. С точки зрения русской грамматики.
Ему было очень непривычно смотреть, как его высокий и спортивный друг и одноклассник сюсюкает с голубем, как какая-нибудь пятилетняя девочка с куклой, когда играет в больницу. Юра смотрел на друга с искренним удивлением. Вдруг он что-то заметил и тут же спросил:
– А что это у него на лапе?
– Где? Ого! Действительно что-то привязано, – Лешкин голос сразу же стал нормальным. Противное сюсюканье исчезло. – Это надо же! Впервые такое вижу. Это же послание!
– Послание?
– Ну