Снега, снега. Андрей Бондаренко

      Выйдя на крылечко кельи, он тихонько прошептал под нос:

      – Из таких шустрых и сексуальных девиц, как наша Мэри, получаются не только образцово-показательные генеральши, депутатши и чиновницы. Но, как выясняется, и епископши. Благо в этом Мире и епископам жениться не возбраняется. Диалектика, блин… Ага, прав старина Альберт. Облака, зависшие на западе, действительно, слегка светятся. В 1908-ом году, перед падением знаменитого Тунгусского метеорита – по свидетельствам очевидцев – наблюдались аналогичные природные явления…

      Пройдя через лагерный плац, он подошёл к учебному корпусу.

      Справа от центрального входа была установлена широкая скамья, на которой, ссутулившись и слегка раскачиваясь из стороны в сторону, располагался Облом. Рядом со скамейкой – с лазерным пистолетом в правой ладони – стоял уже знакомый старший Ангел.

      «Классные «пушки» у Ангелов, – подумалось. – Если предохранитель «отщёлкнуть» в крайнее положение, то луч, выпущенный из такого пистолета, разрезает человека напополам. Можно, при желании, тело противника и в тоненькую лапшу нашинковать… При переводе же чёрного рычажка в срединное положение, поражающая сила лазерного луча уменьшается в разы. Он только лишает оппонента – минут на сорок-пятьдесят – сознания, что очень удобно при проведении различных полицейских операций… Начальное положение предохранителя? В этом случае выпущенный луч «превращает» выбранного индивидуума – на пару-тройку часов – в безвольного и покорного идиота. Третий вариант, скорее всего, применяется при «мягких» разгонах демонстраций, митингов и прочих несанкционированных сборищ… Так что, Облому ещё повезло. Легко отделался, бродяга славянский…»

      – Привет! – дежурно отметился Лёха, небрежно демонстрируя светло-жёлтую бляху.

      – Видались, – высокомерно поморщился старший Ангел. – Значит, отпустили?

      – Как видишь. Епископ – справедливый и думающий человек.

      – Это – да. Не спорю.

      – Правильно. Не стоит – лишний раз – ругать собственное начальство. Особенно, когда находишься перед следящими видеокамерами.

      – Юморист ты, переселенец. Сразу видно, что в своём Мире, елочки зелёные, имел к армии самое непосредственное отношение.

      – Имел. К чему скрывать? А с этим мордастым гавриком что приключилось? – Лёха небрежно ткнул пальцем в скучающего Облома. – Нагрубил кому-то?

      – А ты сам у него спроси, – разрешил Ангел. – Ему лучом только слегка досталось. Вскользь.

      – Ответит?

      – Щёлкни – для начала разговора – ему пару раз по длинному носу.

      – Шутка такая, ангельская насквозь?

      – Делать мне больше нечего, служивый. Щёлкай, не сомневайся…

      Лёха, пожав плечами, последовал совету старшего Ангела.

      – А, что? Куда? В карцер? – вздрогнув, испуганно заморгал реденькими ресницами Облом.

      – Успокойся, братан. Это всего лишь я.

      – Лёха?

      – Угадал. Что случилось-то?

      – Виноват я, вспылил.