Псионик. Месть Безликой. Зиля Залалтдинова
уже отключили все приборы, а после подобного мне снова пришлось ставить трахеостому и переводить на искусственную вентиляцию лёгких? Но кошмар только ещё начинался. Суть такова, что у хирурга невеста работала чиновником в здравоохранении и у них была должна состояться свадьба, но мало того, что ему пришлось отменить свадьбу, так он ещё проводил огромное количество времени, возясь со мной. До поры до времени она прикрывала его, но потом она заподозрила его в измене, ну а ревность – страшная штука. Всё закончилось печально – его обвинили в растрате бюджетных средств и лишили права заниматься врачебной деятельностью. В общем, он спас меня – но стоила ли овчина выделки? Не зря же тот хирург, который говорил, что мне лучше не выживать, потому что знал, что меня ждёт участь нищего инвалида. И поступили соответственно как с нищим инвалидом – дали пособие и выкинули как мусор.
Помощь приходит оттуда, откуда её совсем не ждёшь. Вот и сосед-наркоман Джефри по кличке Джеф, к которому я относилась с пренебрежением и единственное, что от него требовалось – делай что хочешь, только не превращай квартиру в наркопритон.
– Ты решила заморить себя голодом? Если ты думаешь покончить с собой, то глубоко ошибаешься, тебе просто вырежут желудок, и будешь питаться внутривенно.
– Я не хочу есть. Я не хочу жить. Как жаль, что в исламе нельзя совершать самоубийство.
– Знаешь, что я делаю, когда у меня паршиво на душе? Пойдём, я покажу.
Джеф повёл её в свою комнату и включил тяжёлый рок. Песни, наполненные гневом и отчаянием, да чего греха таить не зря же рок называют сатанинской музыкой, потому что пелось по насилие, наркотики, самоубийство. Но шоковая терапия оказалась эффективной – Рахиль сбросила апатию. Джеф признался, что много раз пытался завязать с наркотиками, и они стали помогать выбираться из тьмы. Пришли черные дни, когда Джеф обнимался с унитазом и бегал по всей квартире, выискивая лекарства, а Рахиль заставляла пить чай с имбирём и стирала мокрый лоб. Сама же Рахиль нередко впадала в апатию и могла неподвижно пролежать весь день.
По закону за помощью по оплате дорогостоящего лечения можно было обращаться только в благотворительные фонды. Запрещалось создавать страницы вроде «Помогите такому-то, такому-то собрать деньги на операцию/реабилитацию» в связи с участившимися случаями мошенничества. Но помощь в фондах получали далеко не все.
– Ничего не вышло Рахиль?
– Ничего… Захожу в мусульманский фонд. Говорят: «денег нет». Я отвечаю: «Я не прошу деньги, просто откройте на меня дело, а кто захочет, тот даст». Они говорят: «Нет, мы не сделаем этого, потому что в таком случае деньги, которые могли бы пойти на лечение больных детей, уйдут на вашу операцию». Я иду жаловаться начальнику, но тот тоже начал заливать, что сейчас дети умирают от лейкоза, не дождавшись лечения на кибермедике, а вы сейчас не умираете. Действительно, подумаешь, у меня вместо лица келоидный рубец! Это был не последний фонд, в который