Ярость. Юрий Никитин
Шиш тебе, Сруль Израилевич! Потом вас и динамитом не свергнуть… понятно, весь кагал притащите. Пора и русскому посидеть на русском троне. А то либо монгол, либо грузин, либо хохол хохла тащит… А уж жидов среди них еще больше. Так что придется искать другие пути, без жидов и коммунистов.
– И комиссаров, – дополнил Коган.
– Вот-вот. Без жидов, коммунистов и комиссаров. Хотя и от них не отказываемся, мы без дискриминации.
В кабинете нарастал легкий шум. Министры двигались свободнее, кто-то решился наполнить стакан водой, кто-то вовсе осмелился налить сока. Грубоватую манеру президента наконец уловили, примерились, теперь старательно подстраиваются под грубовато-мужественный стиль, когда надо работать четко, бесцеремонно, с мужскими шуточками и подковырками.
Сказбуш, глава ФСБ, высокий подтянутый мужчина в штатском, от которого кадровым военным несло сильнее, чем от ста министров обороны, сказал, тщательно выговаривая слова:
– В моем ведомстве хватает дел, но навесили еще и борьбу с преступностью. Как будто у нас нет милиции!.. Ладно, не отказываемся, помогаем. Но как бороться, если у меня связаны руки?.. Если бандит расстреляет толпу миллионеров на глазах свидетелей, то и тогда его адвокаты умеют добиваться освобождения прямо в зале суда, но если мой работник, отбиваясь от бандитов, ранит хоть одного, то его по судам затаскают, опозорят и его, и участок, и все наше ведомство!
Кречет взглянул в упор бешеными глазами:
– Разберемся.
– Это я слышу давно, – вздохнул Сказбуш.
– Я обещал покончить с преступностью, я покончу, – бросил Кречет зло. – Попрошу после этого совещания задержаться. У меня уже есть кое-какие идеи.
Я видел, как на фээсбэшника поглядывают с завистью. По крайней мере его отстранять немедленно не собираются. Да и сам Сказбуш заметно приободрился, расправил плечи, стал выше, оглядел всех за столом так, словно уже воспарил, а эту мелочь с высоты щедро побрызгивает жидким пометом.
ГЛАВА 10
Позвякивали бутылки с минеральной, Коган налил себе апельсинового сока. Сказбуш, ободренный вниманием президента, сказал:
– Платон Тарасович, я по поводу идеи… Почву для урожая полагается сперва унавозить. На голой земле и чертополох не растет.
Кречет рявкнул нетерпеливо:
– Вы говорите как поэт. А конкретно?
– Предлагаю снять завесу секретности, – продолжал Сказбуш невозмутимо, – хотя вроде бы и завесы нет, и секретности нет, но об этом никто не говорит. Стыдятся? Я говорю о распаде СССР.
Кречет кивнул:
– Что именно?
– Все, от последнего нищего до академика, подавлены распадом могучей сверхдержавы. У всех почему-то создалось впечатление, что наконец-то добились независимости от России всякие там… Здесь нас никто не подслушает?.. Простите, но так хочется говорить без оглядки на телекамеры!.. Всякие там Грузии, карликовые прибалтийские княжества, средне-азиаты, крошечные кавказские народцы, коих на карте и с лупой не отыщешь… И вот теперь бедная Россия брошена всеми! Я понимаю, надо было