Мир Калевалы. Сборник
пахли свежей полиграфией, удобно вставали на полку шкафа. Но той книги детства все равно не хватало.
Шли годы. И однажды книга все же вернулась к своей владелице.
Здесь, пожалуй, напрашивается история о необычайном стечении обстоятельств и удивительной судьбоносной встрече, в центре которой должна неожиданно появиться книга…
Но ничего подобного не произошло.
Просто тиражи в Советском Союзе были огромными.
В пятьдесят третьем году типография Полиграфиздата в Сортавале отпечатала семьдесят пять тысяч (!) экземпляров Калевалы. На переплете тиснением проставлена цена – 4 рубля 30 копеек, сделавшая издание доступным для читателей. В результате книга пошла в народ. Благодарю этому и сейчас, спустя более полувека, букинистическое издание можно найти в продаже.
После оформления заказа в два часа ночи через интернет-магазин в два часа дня этих же суток в телефоне просигналило сообщение: «Ваш заказ готов к выдаче».
Вечером мы всей семьей пили чай и читали Калевалу.
Молитва
Александр ВОЛКОВ
(Петрозаводск)
Слово лучшее в сердце оставлю
и молитвою дух растревожу,
и родимую землю восславлю:
помоги ей, о Господи Боже!
Пусть в озера ее на рассвете
вечно смотрятся ели сторожко,
свежей рыбою полнятся сети,
а болотные кочки морошкой.
Ей, политой и потом, и кровью,
на планете нет места иного…
Да звенит над родительской кровлей
вековое карельское слово!
Будут вечно хранимы народом
«Калевалы» старинные руны!
И под чистым ее небосводом
да не рвутся у кантеле струны…
Перевод с карельского А. Расторгуева
Перевод с карельского А. Расторгуева
Вечер года
Константин Гнетнев
(Петрозаводск)
С высокого автомобильного моста через Лососинку в самом центре Петрозаводска все лето наблюдаю за утиным выводком. Восемь утят высидела большая серая утка в этом году. Утята уже через неделю громко кричали, гонялись друг за другом, стуча по воде тонкими крылышками.
К середине июля в выводке осталось только пять утят.
Теперь поздний осенний вечер. Долго ищу глазами знакомую стайку на нешироком речном разливе. Шуршат за спиной равнодушные автомобили. Маслянисто отсвечивает ранними огоньками асфальт, – от него резко пахнет нефтью и выхлопной гарью. Наконец на гребне полу-затонувшей коряги замечаю знакомые утиные силуэты. Повзрослевшие птицы сидят неподвижно, втянув головы. С горечью замечаю, что их теперь только пара…
Я знаю, что они вряд ли улетят на юг вместе со своими дикими сородичами, что живут в речных верховьях и на лесных озерах. Как и я, они теперь городские. Утки и зимой станут жить в городском центре, перелетая из одной полыньи в другую. А дети будут