Одолень-трава. СИМУРГ
щелоком березовым, другая – с травкой целебной. Помоетесь, позовете меня!
Машуня влезла на лопату, а Ванюшка рассмеялся:
– Так, вот почему, в сказках написано, что Баба-Яга детей на лопату усаживает, да в печке жарит…
– «Поганое воронье» постаралось, вранье подсунуло! – помрачнела Матушка Йогиня.
Дети залезли в печку и заслонка за ними задвинулась…
Ванюшка вздрогнул, а Машуня спокойно сказала:
– Она добрая, я знаю! Давай, лучше мыться.
Печка изнутри оказалась выстлана душистым сеном, угли были убраны, из кадушки пахло летом, а воздух был наполнен ароматом, не так давно, вынутых отсюда пирогов.
– Хорошо – то как… – прошептал Ванюшка.
Спустя некоторое время заслонка открылась.
– Что притихли? Пироги на столе остывают! Вылезайте аккуратно, о стенки не запачкайтесь! – скомандовала Матушка Йогиня.
Детям не хотелось вылезать из печки…
Хозяйка обтерла их вышитым полотенцем и надела белые рубашки.
– Прошу к столу! – ласково подтолкнула она детей.
Дети уплетали за обе щеки вкуснейшую выпечку, запивая ароматным чаем, а Матушка Йогиня, тем временем, стелила на печке постель.
Вернувшись к столу, она увидела, что Машуня крепко спит, положив головку на стол и прижимая к груди недоеденный пирожок…
Спустя минутку, Ванюшка уже лежал на теплых кирпичах, чувствуя как что-то, доброе и долгожданное наполняет его худенькое, уставшее от побоев тело…
– Матушка Йогиня, а чем Вы занимаетесь в лесу? Скучно Вам, наверное? – донесся с печки Ванюшкин голос.
– Нет, милок, не скучно. Таких вот, как вы, сироток собираю, да в добрые люди отдаю!
– И нас, в добрые отдашь? – с надеждой спросил Ванюшка, не придав значения слову сиротки.
– Спи, милый, утро вечера мудренее… – услышал он сквозь сон.
И приснился Ванюшке сон, как он держит штурвал самолета в своих крепких руках, а под ним проплывает тайга красавица…
Глава 3
Прошло 20 лет…
– Иван, снова ты в «бирюльки» играешь! – раздраженно воскликнула Светлана, неожиданно появившись в дверном проеме.
– Елку, вот лучше, собери! Ребятишки наряжать ее будут! – пихнула она ногой коробку с пластиковой елью.
– Иду… – нехотя проворчал Иван, откладывая в сторонку недоделанную модель самолета – И – 16. – Только руки от клея вымою!
Он очень не любил этот момент – «всплывание» в реальности…
Испытав в очередной раз, чувство досады и разочарования где-то, в области солнечного сплетения, Иван, подхватив костыли, медленно встал.
С осторожностью поставив работу на полку, он заковылял по направлению к ванной комнате.
– Скажи кому, засмеют! – донеслось с кухни. – С твоим-то авторитетом, да в самолетики играть! Что, в жизни в них не наигрался?
Ивану в эти минуты всегда было неловко, как провинившемуся мальчишке. Он мысленно соглашался с женой, с тем, что для мужчин есть занятия и посерьезней, но когда в очередной раз подходил к своему стеллажу с моделями, чувствовал что душа, будто распахивается как безоблачное, голубое небо…
– Ладно,