Мария – королева интриг. Жюльетта Бенцони
рагу, источавшее изумительный аромат лука-шалота и петрушки. Закусывая с аппетитом, он поинтересовался, сколько визитов имело место за время его отсутствия.
– Никого, кроме госпожи принцессы де Конти! Можно подумать, что у нас тут чума. Кареты проезжают мимо, не останавливаясь. Люди справляются о нас через особняк Рамбуйе, как будто наши соседи видят сквозь стены. Нас уже покинули несколько слуг: в городе поговаривают, что, если госпожа герцогиня не покинет как можно скорее Париж, ее отправят в Бастилию!
– Черт знает что! – поперхнувшись, буркнул Габриэль. – Приезд мадам де Конти должен был положить конец этим сплетням! Слава богу, она преданная подруга, но, быть может, не настолько, чтобы косвенно подвергнуться столь громкой опале.
Пон не нашел что ответить. Завершив ужин, Габриэль отправился с обходом по дворцу, действительно обнаружив отсутствие людей на кухне и среди лакеев. Из восьмидесяти человек прислуги недоставало добрых два десятка. Мальвиль немедленно собрал всех оставшихся и провел с ними короткую, но решительную беседу: если герцогиня решит покинуть особняк, она сообщит им об этом. Кроме всего прочего, существует и наследник, маленький герцог, и он, шевалье де Мальвиль, сумеет сохранить для него слуг, по крайней мере тех, которые того стоят. Прочие же могут идти на все четыре стороны – на свой страх и риск! Нагоняй принес плоды, и мажордом, согнувшись в поклоне, заверил его, что впредь будет лично следить за тем, чтобы не было случаев отступничества.
Успокоившись на этот счет, Габриэль проверил, хорошо ли запираются двери и ставни, и, вместо того чтобы вернуться в свою квартиру, устроился в прихожей у Марии, с заряженным пистолетом в руках и шпагой, зажатой между колен: кто-нибудь из сбежавшей прислуги мог найти способ провести в дом постороннего. Уничтожить герцогиню означало решить разом все проблемы, с ней связанные. Тревога на дала ему сомкнуть глаз, но, к счастью, ничего не случилось…
Мария также не спала. Вопреки уверенности, которую она пыталась демонстрировать, она понимала, что судьба ее теперь, как никогда, зависела от Клода. Человек чести, он вынужден был тем не менее считаться со своими, весьма нерасположенными к ней друзьями. Они ненавидели ее, и Мария так и представляла себе, как они липнут к нему, точно осы к горшку меда. Сумеет ли он противостоять им? Достаточно ли вескими окажутся данное Мальвилю слово и воспоминания о недавнем прошлом?
День тянулся бесконечно. Мария провела его в халате, с неубранными волосами, не в силах что-либо съесть и готовая в любую минуту улечься в постель. Из-за этого возбуждения к концу дня она уже начала ощущать легкую лихорадку, сознавая, что, если ожидание затянется еще на день, она действительно заболеет.
– Можно сойти с ума! – без конца повторяла она Элен, столь же растерянной и не знающей, каким еще святым молиться.
Наконец, когда ворота особняка уже готовились запереть на ночь, изрядно забрызганная грязью карета, запряженная шестеркой лошадей, въехала во двор. Мария застыла на месте, обратив к Элен широко раскрытые глаза.
– Посмотри,