Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра. Джон Краули
Вороны так не говорят. Но иначе я бы, наверное, не смог рассказать историю, составить жизнеописание. Мы – создания дороги, всегда гадаем, что за следующим поворотом. Вороны живут в широком, непроторенном трехмерном пространстве. Если на этих страницах я заменил вороний язык человеческим – совершенно иным по смыслам и воздействию, – то лишь потому, что у меня не было другого выхода.
Я точно помню, как мы учились – с трудом, каждый день, я у него, и он у меня, – что ж, может быть, в те дни, когда весна стала летом, а лето осенью, я и заслужил его дружбу? Конечно, может статься, что я просто сошел с ума. Может, эта Ворона меня знать не знает, ничего мне не рассказывала, а всю историю я поведал себе сам. Как бы то ни было, перед тобой, воображаемый Читатель, вся история, какая только может быть: повесть, которую, по моему убеждению, он мне рассказал, а я – услышал. Рассказ о том, как он покинул город и Городских Ворон и как добрался до моего дома, оказался первым, который он смог до меня донести, а я сумел записать. А потом – другие, и за ними – остальные: как все началось, как все закончится. И эта повесть начинается здесь.
Часть первая
Дарр Дубраули в явлении Имра
Глава первая
Прежде чем на приречной равнине возвели гору у конца мира, прежде чем там вырос высокий город, прежде чем большинство Во́ронов перебрались в глухие леса на севере, прежде чем Люди начали истреблять Ворон, прежде чем Дарр Дубраули отправился за море, на запад, прежде чем была найдена и вновь утрачена Самая Драгоценная Вещь, прежде чем открылись пути в страну мертвых, прежде чем в Ка пришли имена, прежде явления Имра, а значит, прежде чем Ка познало самое себя, – Дарр Дубраули впервые увидел Людей.
Тогда у него еще не было этого имени, да и никакого другого тоже. Тысячи лет прошли, прежде чем все Вороны получили имена, как получают сейчас; тогда же, да, тогда в них не было нужды, ближних они звали Отец, Брат, Старшая Сестра, Другая Старшая Сестра; тех, кого не признавали за родню или с кем позабыли родство, именовали Другие, Ну Те или Эти Самые и так далее. И поскольку о других Воронах не находилось особой нужды говорить, когда их не было рядом, да и сказать-то о них было особенно нечего, хватало и таких имен.
Но без имен невозможно запомнить истории, да и рассказывать сложно. Так что в этом повествовании я буду звать Дарра Дубраули Дарром Дубраули с самого начала.
Ворон тогда было не много. Точнее, по всему миру их было множество, но в одном месте никогда не бывало много сразу. В те времена, когда Дарр Дубраули вылупился и оперился, вместе жило не больше птиц, чем Ворона может различить по виду и голосу, если не считать зимних ночевок, куда Вороны собирались издалека. Вторгнись в их общество незнакомая Ворона, чужачку прогнали бы или, по крайней мере, долго не подпускали бы близко. Проходили годы, но пара чужаков оставалась чужой, а когда их все-таки принимали, никто не забывал, что они Не Из Наших.
Такими чужаками были и родители Дарра Дубраули. Откуда они прилетели,