Торпедой – пли!. Петр Заспа
в Германии родственники живут. Вот мы и думали, как отслужим, к ним уехать. Мы с ней вместе по самоучителю занимались.
– Хреново занимались, если ты даже документ прочесть не можешь.
– Я разговорный язык учил.
– Дайте, я прочту, – вмешался Артем, протянув руку.
– А ты, доктор, что, тоже за кордон собрался?
– Почему? Нет. Немецкий язык я в школе учил.
– А-а-а, – разочарованно протянул командир. – Ну, в школе мы все чему-нибудь учились.
Но на всякий случай Дмитрий Николаевич отдал доктору развернутые корочки.
Артем вскользь пробежал взглядом по тексту и, взглянув на лежавшего на койке моряка, сказал:
– Это солдатская книжка лейтенанта цур зее Отто Витмана, вахтенного офицера U-84. Родившегося первого марта тысяча девятьсот двадцать первого года в Дрездене.
– Какого года? – переспросил вездесущий Сан Саныч, сумевший с трудом втиснуться в тесный тамбур медблока. – Он неплохо сохранился. Это ему сейчас почти девяносто?
– Странно все это, – озадаченно произнес командир. – Доктор, а ты не ошибся?
– Нет, не ошибся. Немецкий язык я в школе лучше других знал.
– Хорошая у тебя была школа. Меня в моей так и русскому не смогли толком выучить.
– Я в Питере в гуманитарной гимназии учился, с языковым уклоном.
– Давайте лучше расспросим нашего древнего мамонта и все узнаем, – вмешался замполит. – И ежу понятно, что он притворяется и слушает нас. Док, спроси: от какого он цирка отстал?
Артем склонился над койкой и потряс напрягшуюся руку.
– Вы слышите меня? – спросил Артем по-немецки. Немного подумав, он поправился: – Вы понимаете меня? Вы говорите на немецком языке? Как вы себя чувствуете?
Поняв, что разоблачен, Отто Витман открыл глаза и посмотрел доктору в лицо. Не ожидавший этого Артем отшатнулся, но, спохватившись, улыбнулся и спросил:
– Кто вы? Как вы оказались в море?
– Я в плену? – вдруг отчетливо спросил моряк.
Артем выпрямился и, обернувшись к командиру, удивленно сказал:
– Он думает, что он у нас в плену.
– Он что – сумасшедший?
– Что ему сказать?
– Спроси: он с того затонувшего корабля? Что с ними случилось? Где остальной экипаж?
Артем еле успевал переводить задаваемые командиром вопросы. По мере того, как немец их выслушивал, его лицо все сильней вытягивалось от изумления.
– Кто вы? – ответил он вопросом на все вопросы.
– Он спрашивает – кто мы? Сказать? – спросил у командира Артем.
Дмитрий Николаевич задумался. По законам элементарной морали они сейчас должны помочь экипажу, терпящему бедствие. Но это означало бы полностью себя разоблачить. А тут как назло еще связи со штабом нет никакой! А с другой стороны: не может такая катастрофа остаться незамеченной. Рядом была тьма других кораблей. Наверняка уже всех спасли. И что делать с этим выряженным в такую странную форму немцем?
– Да, скажи. Но предупреди, что домой он вернется не скоро.