Дитя дорог. Таня Перес
другой деревни. И продолжаю искать мою тетю, которая живет в одной из ближайших деревень. Понятия не имею, где она находится.
– Как же ты ищешь тетку, если даже не знаешь, где она находится?
– Посмотрите, пожалуйста, мои родители были убиты во время бомбежки, я знаю, что тетя жила тут, в ваших краях. Я не знаю названия этих мест.
– А как ты попала сюда?
– Просто так. Из деревни в деревню. У вас красивый дом!
– Как тебя зовут.
– Татьяна.
Вдруг я вижу, что ее лицо страшно побледнело. Она меня хватает за плечи и шепчет:
– Ты должна удрать отсюда как можно скорее! Мой муж – собака-полицай!
Эта женщина страшно напугана. Я не отвечаю. Голос позади меня спрашивает:
– Откуда этот гаденыш?
Я поворачиваюсь назад, смотрю ему в глаза:
– Я не гаденыш! Я Татьяна! Я хожу по деревням и ищу свою тетку. Почему вы меня оскорбляете?
Я вижу на его рукаве ленту со свастикой. В его руках маленькая нагайка, которая за секунду перед этим была у него на поясе. Выражение его лица не совсем приятное. Женщина, которая стоит за мной обнимает меня и держит меня за плечи.
– Ты не тронешь головки этого ребенка. Она под нашей крышей. Раз в жизни не будь собакой!
Он посторонился. Сквозь зубы он процедил:
– Я забуду тебя. Я забуду твое существование. А ты – обращаясь к своей жене – перестань быть «хорошей душой». Я тебе покажу, что стоит твое золотое сердце!
Я не жду, чтобы узнать продолжение разговора. В миг я пробегаю деревню! Я выбежала из деревни и только тогда остановилась и свободно вздохнула.
8.
Я иду только в лунную ночь. Из одной деревни в другую, из одной хаты в другую я рассказываю истории о себе, о семье, отвечая на вопросы хороших людей, у которых я останавливаюсь на ночь или на день. В каждом доме я рассказываю другую историю. Мне просто скучно было рассказывать одну и ту же историю. Это было очень глупо с моей стороны, как будто бы в каждой деревне я другая Таня. В разных домах, где меня приютили люди на ночь, я греюсь и ем то, что мне дают. Никто не видит во мне еврейского ребенка: светлые косички, короткий носик, круглое личико, все это помогает. Принимают меня с любовью. Они разделяют со мной их скудную пищу. Это не просто! Их основная еда ограничивается картошкой, почти всегда замерзшей, которую они выкапывают в промерзших полях. Они умеют из этой картошки гнать водку, которую называют самогоном. Этот процесс довольно сложный. Сначала пекут эту картошку в огромной печи и дистиллируют это в специальном аппарате, очень красивом и очень сложном. Водка очень нужна для того, чтобы поддерживать настроение этих несчастных людей, голодных и находящихся в постоянном страхе.
Однажды я попала к очень хорошим людям, которые попросили меня помочь им в очень простом деле, подоить корову! Но это не все: надо поставить молоко в холодную комнату, вытащить хлеб из печки особой лопатой и подвинуть горшок с борщом, то есть подвинуть горшок в переднюю часть печки. Показывают мне этот «инструмент», которым я должна воспользоваться