Мелодия для Мела. Александр Шохов
климатических изменений, а я работаю дизайнером интерьеров. Мы любим друг друга, скорее, как друзья. И, честно признаюсь, мне всегда казалось, что наши отношения – это норма. Но сегодня, когда я увидела Лео, что-то изменилось. Между нами, девочками, я вся стала мокрой. Сразу, как только его увидела. А потом меня буквально бросало в дрожь, когда он прикасался ко мне, чтобы поправить положение тела в тех или иных асанах.
Когда я пришла домой, я очень долго стояла под тугими струями воды, чтобы прийти в себя. А потом сказала Максу, что у меня сегодня очень особенное настроение, и было бы хорошо куда-нибудь сходить вместе. Макс оторвал взгляд от ноутбука, посмотрел на меня, потом пробурчал, что сегодня у него «чрезвычайное происшествие» и я поняла, что Макс снова занят своими климатическими моделями, и до меня ему дела нет. Жаль, что Лео не дал мне свой телефон. Я бы позвонила. Презрев все правила приличия. Позвонила бы и пригласила его поужинать.
Я ушла к себе в комнату, и мой взгляд упал на флейту, висящую на стене в футляре. Крючок, на котором она висела, прибил к стене мой дедушка. Не знаю, в каком году это было. Но он работал музыкантом в одесской филармонии еще в сталинские времена. Он был гениальным флейтистом. Когда он умер, мы нашли массу грамот и наград. Его флейта осталась висеть так, как он ее когда-то повесил, в последний раз вернувшись домой с концерта. Потом мама учила меня играть на дедушкиной флейте. Но мы никогда не меняли ее местоположения. Та комната, которую я называю теперь своей, когда-то принадлежала моей маме. Я достала флейту и прикоснулась к ней губами. Печальная мелодия «Орфея и Эвридики» полетела в пространство. Макс пришел и встал в проеме двери. Я оторвала от губ инструмент.
– Макс, – сказала я. – Я поеду в ресторан. Ты можешь присоединиться ко мне, если захочешь.
– Ева, ты обиделась? – спросил Макс.
– Нет, ну что ты… Я же понимаю, что твоя работа очень важна для всего человечества, – съязвила я. – Изменения климата затронут все стороны экономической и политической жизни… И так далее и так далее…
Я сложила флейту в футляр и повесила ее на место.
– Ева, ты не понимаешь… Со вчерашнего дня стало происходить что-то очень странное. А сегодня эти изменения усилились. И мои модели показывают, что это может кончиться очень плохо. Я хочу понять, нет ли ошибки в моих алгоритмах, потому что если все будет развиваться в соответствии с моими расчетами, нам всем скоро придется перебираться в Антарктиду.
– Ну, может, пока все не стало так плохо, ты сводишь меня поужинать?
– Ладно, – сказал Максим, с тяжелым вздохом закрывая ноутбук и поправляя очки на носу. – Поехали.
Я не могу сказать, что мне хотелось поехать в какой-то определенный ресторан. Мне просто не хотелось сидеть дома. Я вела машину, и пока не знала, куда мне направиться. Желание увидеть еще раз Лео было таким сильным, что я даже стала опасаться за свою психику. Как-то так получилось, что за 22 года жизни я ни разу не влюблялась по уши, у меня ни разу не было такой страсти, о которой пишут в женских романах. И, честно говоря, до сих пор