Отец Смерти. Александр Шохов
юноша. – Наверное, можно и как-то иначе изменить это отношение. Ведь вы проявляете нетерпение или раздражаетесь, потому что считаете одни моменты времени более важными, чем другие.
– Наверное, так оно и есть, – согласилась я.
– Вы всегда ждете от будущего чего-то такого, что отсутствует в настоящем, и начинаете капризничать, когда желаемое оказывается недостигнутым, – продолжал собеседник.
– Похоже на правду, – согласилась я.
– А мертвые ничего не ждут от будущего. Для них все сосредоточено в настоящем. Они точно знают, что время не принесет им ничего нового и ничего лучшего, чем теперь. Вот и весь секрет.
– Умирают ли мертвые? – спросил Алан.
– Можно ли убить нас? – уточнила девушка. – Строго говоря, да. Можно. Но ненадолго. Как правило, через полдня или через день, убитый житель снова стоит у внутренних ворот. При этом он совершенно теряет память о жизни в этом городе, и начинает с самого начала. Поэтому при жизни каждый из нас ведет подробный дневник, описывая все, что знает о жизни в этом городе, о своих знакомых, друзьях, любимых, о своей работе, а также записывает в него все события своей жизни. Чтобы потом вспомнить…
– Похоже на то, что какая-то сила воссоздает тела жителей по образцу, который не изменяется, – сказал Алан.
– Да, такую гипотезу высказывают наши философы, – подтвердил юноша. – Но никто не знает, верно ли это на самом деле.
– А почему река становится потоком тумана? – спросила я. – Об этом философы что-то говорят?
– Очень многое, – кивнул юноша. – Но в основном, они объясняют это искажением геометрии пространства, которое неощутимо для мертвых, но пагубно для живых. Именно это искажение виновато в том, что живой не может пересечь мост или выйти из этой части нашего города. Могу порекомендовать вам цикл популярных лекций на эту тему профессора Майренпинка. Он читает их в доме живых, из которого вы только что вышли, каждый третий вечер. Например, завтра, вы можете побывать на его очередной лекции.
– Хорошо, спасибо. Я вижу, жители города не скучают.
– Все, что мы научились делать, это хорошо проводить время, – сказала девушка. – Пойдем, дорогой. Мне кажется, путники хотят побыть одни. А нас ждут удовольствия, от которых ты не сможешь отказаться…
Она улыбнулась, взглянув на меня. Я покачала головой, давая понять, что меня эти игры не интересуют. Собеседники встали и удалились. Девушка обнимала юношу и шептала ему что-то в ухо, когда они уходили.
Мертвые любят и ценят развлечения… Это даже забавно. А я, женщина-воин, отношусь ко времени иначе. Я многого жду от будущего, и это заставляет меня тратить настоящее не на поиск удовольствий, а на что-то более полезное… с моей точки зрения.
Я поймала себя на том, что немного завидую мертвым. Они уже достигли всего, чего могли достичь. Теперь их основное занятие – наслаждаться процессом пребывания в этом городе. И если этот процесс по ощущениям тела неотличим от жизни, с которой они расстались, то в чем разница? Кроме осознания, что все уже давно произошло,