Никель. Истории ледяных менеджеров. Андрей Черницын
многие считают ошибкой строительство в таком удалении и в таких сложных метеорологических условиях огромного города. А целенаправленные аресты сотен тысяч человек по надуманным обвинениям (которые были сняты после смерти Сталина) – это не ошибка, это преступление коммунистического режима.
Ошибкой, пожалуй, можно назвать строительство города фактически под нужды тех, кто получал освобождение, но оставался в Норильске, обзаводился семьей и детьми.
Проехав по городу и поговорив с одним-двумя старожилами, вы быстро поймете, что сформировало карму и внешний вид Норильска. Это не просто город горняков и металлургов и не просто памятник советской экономической модели. Весь этот город – памятник жертвам массовых репрессий.
Тут еще можно услышать страшные истории о тех временах. Однажды старый таксист вздохнул и сказал: «Косточки под домами, человеческие косточки». Оказалось, отец его погиб на фронте, а мать работала на строительстве первых каменных зданий в Норильске. Деревенская женщина, она не умела ни читать, ни писать, а ее посадили за контрреволюционную пропаганду. Она рассказывала сыну, как работали даже в пятидесятиградусный мороз, из «техники» были только кирка, лопата и пара варежек. Многие умирали прямо на стройке от холода и голода, их тела оставляли в котловане. Освободившись, мать этого шофера разыскала в детском приюте сына и осталась в Норильске навсегда, так как ехать ей было некуда.
В 1941 году в Норильске выпустили первый никель и кобальт, нужные для изготовления танковой брони. Накануне войны трудно было думать об архитектуре, о концепции развития города. Но, говорят, директор Норилькомбината, начальник Норильлага, будущий заместитель Лаврентия Берии Авраамий Завенягин был большим энтузиастом строительства города, и в итоге именно с его подачи Сталин принял решение, которое пошло вразрез с, как сейчас говорят, мировым трендом на вахтовое освоение месторождений в труднодоступных местах.
Так как зеленью Норильск не украсить – лютая зима здесь девять месяцев в году, Завенягин решил украшать его современными домами, а квартиры – ванными. «Чтобы человек, придя с работы, попадал в самые благоприятные условия, пусть у него будет уютное жилище, горячая вода, хорошая пища. Красота Ленинграда признана всем миром, будем искать архитектора-ленинградца…» – якобы сказал генерал НКВД, который после Норильского комбината занимался созданием ядерной бомбы. Летом 1939 года на Таймыр по личному приглашению Завенягина приехали из Ленинграда два архитектора – Лидия Миненко и Витольд Непокойчицкий, которые и стали застраивать Норильск по-растреллевски.
Городская легенда гласит, что никого Завенягин не приглашал, а велел арестовать архитекторов и привезти в Норильск в качестве заключенных. По другой легенде, контур Норильска, утвержденный в проекте 1940 года, напоминает очертания Соловецкого кремля. Мол, сверху тот и другой похожи на корабль. На Соловецких островах располагался еще один знаменитый лагерь