Подарок богов. Триш Мори
и Рафик увидел в их знакомых темных глубинах неверие и панику.
Но вот она опустила веки и отвела взгляд, снова уставившись на мраморные плиты. Ее шаги ускорились, она попыталась держаться от Рафика как можно дальше. При ходьбе ее платье развевалось, и до Рафика донесся аромат жасмина, унося в другое время, в иной мир…
Он остановился и повернулся, упрекая себя за слабость, но оказался не в силах не смотреть на то, как стремительно эта женщина прошла мимо него. Прошло столько лет, а она не сказала ему ни слова!
– Сера! – твердым голосом произнес Рафик. Не просьба, а приказ. Но она не остановилась, не оглянулась. Он не знал, что сказал бы ей, если бы она повернулась к нему. Она, вне сомнения, слышала его, ее шаги ускорились. – Сера! – снова позвал он, на этот раз громче. Его голос рокотал в каменной аркаде, хотя Сера в развевающемся платье уже завернула на угол.
Проклятье!
Повернувшись на каблуках, он быстро и решительно прошагал в апартаменты матери. Той девочки, которую он знал как Серу, больше нет. С тех пор прошло много лет…
Он оказался в одной из внутренних комнат, где стены между яркими гобеленами были обтянуты шелком в золотисто-рубиновых тонах, на полу лежал дорогой шелковый ковер. Его мать, с прямой спиной, сидела среди подушек; на подносе Рафик увидел кофейник, маленькие чашечки и небольшие тарелки с финиками и инжиром.
На ней было изящное платье из бирюзового шелка. Она по-матерински просияла, когда увидела Рафика, и легко поднялась на ноги. В этот миг он почти забыл, отчего так разозлился только что.
– Рафик, – произнесла она, когда он взял ее протянутую руку и поцеловал, а затем заключил в объятия свою маму. – Как давно тебя не было!
– Я был здесь несколько недель назад, – воспротивился он, когда они уселись на пол, устланный подушками, – на свадьбе кузена Завиана.
Он не стал уточнять. Пусть Завиан не приходится ему кровным кузеном, а его настоящее имя не Завиан, а Зафир, но в детстве они росли вместе, и Зафир являлся полноправным членом семьи Рафика.
– Но ты недолго пробыл здесь, – запротестовала мать.
Да. Пожар на складе в Сиднее еще больше сократил время его и так недолгого пребывания на родине. Сразу после свадебной церемонии он уехал, не дождавшись начала празднеств.
Только теперь он понимал, как была разочарована его мать… После похорон ее мужа прошло два года, у нее по-прежнему было мало морщин, но признаки неизбежного старения были налицо. В ее волосах появилось больше седины; в уголках серо-голубых глаз залегли предательские морщинки, которых Рафик не помнил. Впервые он заметил, как грустны глаза матери. Не они ли доказательство того, что ее жизнь сложилась не так, как ей хотелось? Грустные глаза матери внезапно напомнили ему глаза другой женщины…
Он отмахнулся от вероломной мысли. Сейчас Рафик рядом с матерью, незачем думать о том, как выглядит другая женщина. Он взял мать за руки и пожал их:
– На этот раз я пробуду здесь дольше.
Мать кивнула, и он с облегчением отметил, как