Кир Великий. Первый монарх. Гарольд Лэмб
в склепе рядом с пещерой Анахиты. Но, ударяясь о речные валуны и кружась в стремнинах, он воображал, что его поддерживают руки богини. И не боялся быстрой реки.
– Он слишком большой выдумщик, – заметил Митрадат. – У всех у нас есть свои мнения, но Кир пытается воплотить в жизнь мечту.
СТРЕЛА НА ТРОПЕ
Другие тоже часто говорили, что Кир слишком мало думает и слишком много мечтает. Примерно в то же время его приключение с падением на леопарда дало новую пищу этим разговорам. Достигнув десятилетнего возраста, Пастух получил почетное право садиться на нисайских скакунов, ездить на которых для детей было опасно.
Эту породу лошадей разводили на самых дальних персидских пастбищах. Они были не так устойчивы, как лохматые пони пожилых людей. Гораздо более тяжелые, с длинным туловищем и удивительно быстрыми ногами, они использовались в армии, поскольку не боялись людей, а в сражениях рвали врагов зубами и били копытами. На открытом пространстве они двигались равномерно, по очереди выбрасывая вперед ноги то со стороны руки с поводьями, то со стороны руки с оружием. Но все-таки Киру было нелегко усидеть на нисайце. Однажды вечером, когда он с группой молодежи преследовал леопарда, случилось самое неудачное его падение. Леопард мчался от них через кустарник под обрывом, пытаясь, очевидно, найти расщелину в скалах. В зарослях леопард был неуловим, ни разу не предоставил возможности метнуть в него дротик, и Кир пытался его догнать. Его нисаец с треском проскочил через колючие кусты и оказался над несущимся вперед зверем. Наклонясь, чтобы ударить его дротиком, Кир сполз с чепрака, потерял равновесие и рухнул головой вперед.
Контуженный от удара и пораненный, он какое-то мгновение смотрел в оскаленную морду зверя. Затем перепуганный леопард скачками бросился прочь. Когда его спутники попрыгали с лошадей и поспешили на помощь, Кир уже смеялся, вспоминая страх во взгляде свирепого животного. Все его раны оказались лишь царапинами от колючек, полученными при падении.
– Нет, – заверил он столпившихся вокруг охотников, – эти леопарды не причиняют вреда моей семье. Мой предок Ахемен носил на плечах голову и шкуру леопарда.
– А у моей семьи защитник – лев, – возразил другой юноша, – но для меня это не повод, чтобы падать на львов. Твой зверь сбежал.
Кир поднялся и осмотрел возвышавшийся над ними известняковый утес.
– Я знаю, где его логово, – заявил он.
Поскольку спутники отказывались ему верить, он повел их вверх по скалам, предложив оставить лошадей внизу. Свернув в глубокую расщелину, он оказался в темноте перед гладким камнем, почти перекрывавшим путь. Там не было и следа леопарда, но на самой скале, на уровне глаз, была картинка – рисунок, изображающий бегущих зверей и воинов на конях. Остальные подошли ближе и тоже стали ее рассматривать; на вырезанном на камне рисунке, по всей видимости, изображалась не охота. Дикие животные бежали не от всадников, а вместе с ними.
– Что это такое? – спросил кто-то.
– Слушайте