Тетрадка с корабликом. Ольга Евгеньевна Шорина
глазки, словно щёлочки, заполненные чёрной тушью, короткие, тонкие бровки, как у пластмассовой куклы. Длинные тёмные волосы свёрнуты в жгут и заколоты шпильками. Старая женщина с длинными волосами всегда жалка. Недаром англичанки говорят: «Чем старше мы становимся, тем короче мы стрижёмся». Одета Лепёхина в красненькое платьице до земли, сшитое на руках, и такой же синенький жакетик.
Михаил Викторович записал мне свой домашний телефон.
– Зайдите к нам в четверг.
2 июля 1998, четверг
И я зашла, не зная, зачем. Просто подумала, что такой пузатый, солидный мужчина просто так приглашать не станет.
Михаила Викторовича не было, но председатель, Галина Георгиевна, приняла меня, уже как свою. Всучила кучу экологических документов для изучения.
И я впряглась. Так, оказывается, срубил дерево – посади два! А по берегам водоёмов нельзя устраивать выгон для скота! Районный экологический фонд обязан перечислять деньги на содержание и развитие Общества охраны природы…
В каморку заглянула рыженькая девочка, моя ровесница.
– Ирка, давай плати годовой взнос! – развязно потребовала Лепёхина.
– Нет, Галька, не могу: нам зарплату ещё не давали! Что будешь делать на выходные?
Приучали нас, приучали спрашивать: «Куда поедешь на уик-энд?», да так ничего и не вышло!
– Да хочу поехать с Димкой куда-нибудь вглубь района: надо нафотографировать и сделать выставку, какая у нас всё-таки красивая природа!
– Да, только комары там заедят, – злобно прошипела эта Ира.
После неё пришёл пожилой мужчина с седыми волосами, Евгений Хлопунов. Он был председателем какого-то КСУ – Комитета самоуправления. Он подобострастно называл Лепёхину на «вы», а она его – на «ты». Но он мне очень понравился. Знаете, что-то такое родное…
Но вот, наконец-то, пришёл и сам Михаил Викторович.
– Денег на нашем расчётном счету пока ещё нет, – сообщил он, – но скоро они будут, и очень много! И чтобы скорее всё заработало, необходимо, чтобы в нашем офисе каждый вечер с десяти до шести вечера сидел человек, – пока бесплатно, – иначе у Галины Георгиевны отнимут эту комнату. Вы не готовы помочь?
Как же мне плохо дома с вечно ноющей матерью! «Ты почему так рано встала? А почему ты так часто ходишь в туалет, что ты там делаешь? А почему ты за почку держишься?» И я решила, что ВООП – это конь во спасение из моего ада. И я понадеялась, что всё обойдётся, и не случится никакой беды.
– Хорошо, если я скажу дома, что нашла работу…
– Это ещё не работа! – грубо оборвал меня Михаил Викторович. – Придёшь завтра, в полдесятого! – И, спохватившись, добавил испуганно: – Не очень рано?
Мы вышли все втроём.
–А что там, у «Авроры», народ толпится? – удивилась Галина Георгиевна. – Опять пикет, потому что нет горячей воды?
– Нет, там что-то развлекательное,– сказал Михаил Викторович.
Я же полетела домой, как на крыльях:
– Мама, я нашла работу! На площади!!!
– И какой у тебя оклад?
– Не