Как черствеет душа. Лилия Васильевна Кобец
ведь мама вернется с минуты на минуту.
Выяснив, что клей засохнет через двенадцать часов, она поняла, что план с ремонтом тапка провалился. Услышав, как стукнула металлическая ручка калитки, Катя быстро впихнула пострадавшую обувь в кучу грязного белья. И забежала в комнату, открыла дневник, и с умным видом принялась готовить портфель к завтрашнему учебному дню.
Добившись правды, Надежда вернулась в психологическое равновесие, и те удары, которые достались Кате за ложь, были просто цветочки по сравнению с тем, что испытала задница ее брата.
Покончив с наказаниями, у Надежды осталось еще пару вопросов к дочери.
–Зачем ты порвала тапок, Катюш? – уже с нежностью в голосе, спросила мама.
–Это случайно вышло, на улице очень скользко… – начала объяснять Катя.
–Все понятно. – Прервала ее Надежда. – Почему сразу не призналась? Я же сказала в самом начале, что никого не накажу за правду. – Спросила Надя, но ответ для нее не имел значения, она вся сосредоточилась на рыданиях, невиновного в данном случае, сына. Который взывал к жалости. И мать прошла к нему в комнату, обняла, принесла свои извинения, и долго утешала его.
Катя только пожала плечами в ответ на последний вопрос, решив, что эту правду лучше оставить при себе. Дело как раз и было в том, что если бы Катя сразу призналась, то Дениса не наказали бы. А она именно этого и добивалась. И когда мать отходила его по полной программе, Катя почувствовала превосходство, гордость за свою сообразительность, и ни капли жалости.
Это была месть. Единственная, за все то зло, которое он ей причинял ежедневно. Так появилась еще одна своеобразная метка на сердце девочки.
Глава 12. Стыд.
У Катерины была одна единственная подруга, с которой она проводила время своего досуга. Ее звали Лейла. Девочки были ровесницами, жили по соседству. Волосы Лейлы отличались от Катиных неприлично короткой длиной, почти мальчуковая прическа придавала ее смуглому лицу более строгий вид. Изумрудные большие глаза всегда светились озорной искрой. Соответствующие ее взрывному характеру шорты или штаники отлично сидели на коренастой фигуре девочки. А еще у них был один дедушка-сосед, который являлся неотъемлемой частью их веселья. Подружки неоднократно, а точнее практически каждый день, придумывали все новые и новые способы подоставать его.
Дед Семен жил скудненько. На свою пенсию. Ни детей, ни внуков у него не было. По крайней мере, девочки никогда не видели, чтоб к нему кто-то приезжал. Единственным товарищем у него был пес.
Сосед всегда ворчал и бубнил что-то себе под нос. Седые, вечно нахмуренные брови, тяжело нависали над глазами, из-за чего трудно было даже разглядеть их цвет. Высокий рост не соответствовал низким дверным проемам, и он вынужден был все время пригибаться. С годами это на столько вошло в привычку, что он стал горбиться постоянно. Старые, давно выцветшие, лохмотья висели на нем, как на манекене. Новых вещей он позволить себе не мог, или не хотел.
Его двор можно было смело назвать заброшенным,