Мы останемся. Наталья Касаткина
свитера. Сон – лучшее лекарство. Я умоляю Морфея избавить меня от мучений и заунылых историй из долгой, но ужасно однообразной жизни моей соседки по боксу. В этот момент в палату входит медсестра с уколом в руках.
– Обезболивающее – отвечает она на мой вопрос раньше, чем я успеваю его задать.
– А мне можно?
– Если очень больно, можно.
– Давайте! – мне, правда, ОЧЕНЬ больно.
К слову сказать, это второй представитель медицины, которого мне удастся встретить на просторах российского здравоохранения, абсолютно уверенный в том, что первое и самое главное, что запрещено беременной женщине – это ТЕРПЕТЬ.
«А Вы что так испугались? – спросит у меня позже старый дяденька хирург уже в обычной перевязочной, пытаясь померить линейкой длину моего «хвоста», – Вы же беременны, мы не причиним Вам боли». Он в этом списке станет третьим и, к сожалению, последним. Я не стану рассказывать ему о зеленочном совете его коллеги по цеху, о том, что свой двадцать четвертый день рождения я встретила в очереди в гнойную перевязочную, и о том, как я умирала на каждой из таких процедур снова и снова.
***
Вернувшись домой, как недобитый боец с фронта, я снова чувствую тошноту. До конца первого триместра еще неделя. Осталось совсем немного, Наташ, потерпи.
И я терплю, честно терплю, но токсикоз не проходит и, как будто, даже усиливается. Я не могу понять, что происходит, и обращаюсь к специалистам. Лебедева Е.Н. смотрит на меня, как на проблемного подростка. Традиционно вздыхая, она выдает мне очередное направление на «кровь» и «мочу». Мой токсикоз ее не смущает, ее волнует, что я забуду про скрининг. Если у моего ребенка синдром Дауна, поздний аборт по медицинским показаниям – решение всех моих (ее) проблем.
Ноябрь 2015
Ситуация резко ухудшается. Одним днем мой организм перестает усваивать не только пищу, но и воду. Я не могу, да уже и не хочу пить. Совсем. Постоянное чувство тошноты истощает мою нервную систему, я лишаюсь сна. Мое сознание больше не защищает меня от страхов и комплексов, копившихся во мне годами. Они заползают в мою постель и душат меня, как только я закрываю глаза.
Потом добрые люди мне объяснят, что для беременной это явление нормальное, ну, или, по крайней мере, такое случается и проходит само после рождения ребенка. В это время психика как бы расслаивается, работает за двоих наравне со всем организмом, сдерживающие механизмы, разумеется, слабеют. Узнай я об этом чуть раньше, наверное, многого смогла бы избежать, но я не знала – в моем понимании я сходила с ума.
Я не чувствую тошноту только стоя. Из этого положения мне приходится засыпать каждую ночь. Обессиленный и обезвоженный организм требует отдыха. Муж больше не может заботиться обо мне круглосуточно, я окончательно перебираюсь к маме в Дзержинск. Каждый вечер я опираюсь о стену рядом с кроватью и стою так в блаженном состоянии «нетошноты» до тех пор, пока сознание не отключается. В этот момент, дежурившая