Последнее письмо уходящего лета. Светлана Ривера
при этом, конечно, приходилось Анастасии Егоровне с мужем. Потом была первая наколка, первые найденные в карманах дочери сигареты, возвращения под утро с запахом алкоголя изо рта. Потом Елена увлеклась пением в местном кафе, из-за чего бросила педагогический институт. Впрочем, там она все равно училась через пень колоду, частенько прогуливала, за что постоянно находилась под угрозой отчисления, и давно бы уж была исключена, если б не лучшая подружка – дочь декана.
Сколько скандалов было ими пережито, сколько ее уходов из дома, когда они с мужем не находили себе места и обзванивали всех знакомых, у кого она могла остановиться… Но потом дочь как будто изменилась, и ее постоянные метания закончились.
***
В кафе, где Елена в очередной раз выступала с русским романсом, отдыхала небольшая компания. В ней оказался режиссер театра из другого города, которого крайне заинтересовали манера исполнения певицы, яркая и эмоциональная, и глубина ее голоса, хотя вокал и не был идеальным. Первого впечатления оказалось достаточно, чтобы режиссер пригласил Елену на пробы актрис в его новой постановке. Он не мог найти исполнительницу второстепенной роли русской девушки из глубинки – никто, по его представлению, на нее не подходил.
Вакантным место стало недавно – с тех пор, как он отправил беременную от него самого актрису в декрет, пообещав о ней позаботиться. Но о выходе ее на сцену не было и речи.
После проб Игорь Ростиславович вместо второстепенной роли утвердил Елену на главную! Чем вызвал недовольство и ревность в театральной семье, куда привел «подкидыша», как поначалу ее называли из-за молодости и отсутствия какого-либо образования.
Сама девушка приехала в город буквально с билетом в один конец, так как на обратную дорогу просто не было денег. Она попытала удачу (или ухватила ее за хвост?), бросив все и уехав, даже не представляя, что ее ждет, где она будет жить и что будет, если режиссер решил просто посмеяться над ней.
Но главная роль просто вскружила Елене голову, подняв на гребень волны удачи! Отрезвляло ее только то, что ей по-прежнему нечем было заплатить за жилье, а желудок сводило от голода. Первую ночь девушка провела в подсобке театра. Ей было так стыдно, что она боялась даже пошевелиться: не дай бог, какая-нибудь уборщица или сторож догадаются, что в театре кто-то остался ночевать. Так прошло еще семь почти бессонных ночей в подсобке, пока ее не заметила костюмерша. Женщина не имела собственных детей, а потому театр считала домом, а всех актеров – своими чадами. Она по-матерински опекала их, журила и помогала, чем могла. Поэтому, заметив, что новенькая актриса ночует в подсобке, с радостью приютила ее у себя.
В день выступления Елена была на грани нервного срыва. В то же время некоторая бледность лица, худоба и нервозность как результат бессонных ночей в молодости придают изюминку и даже изящество. Вызубрив свою роль наизусть, вжившись в нее, как будто это и есть ее настоящая жизнь, она ходила на грани потери сознания,