Развратные игры. Эмма Томова
достичь большего в иной области. Мой эмоциональный мир походил на лодку, подвластную то спокойствию тихой воды, то бурям в море.
Когда я была маленькой, то мечтала стать особенной для кого-то.
Я желала всем сердцем быть настолько ценной, важной, различной, уникальной и единственной, что это превратилось в комплекс в определённый период моей жизни. Мой отец, который должен был служить опорой, игнорировал меня и пренебрегал мною в те моменты, когда я особенно остро нуждалась в том, чтобы чувствовать себя особенной, благодаря чему я запутывалась в своих чувствах ещё больше. В дальнейшем, получив опыт и уверенность в себе благодаря сексуальным переживаниям, я поняла, как относительно само желание быть особенным, специальным. Специальным для кого-то – как? Насколько? На какой период времени? Может ли это быть нормальным состоянием, или лишь кратковременным опытом?
Истина заключается в том, что мужчины ощущали и воспринимали меня необычным образом, потому что моя чувственность в сексе была чрезвычайно сильной, моя раскрепощенность – удивительной, мои желания – непрекращающимися. Мне говорили, что они никогда раньше не встречали такой женщины.
Мне редко была нужна романтика. Пожалуй, только тогда, когда на душе у меня было спокойно. Значительно больше меня привлекали развратные игры, которые настраивали моё сознание на извращённую волну, раскрывали первичность, истину о нас самих. Потому что, сколько бы масок и ролей мы не использовали в жизни, глубоко в нас (словно сокрытый подводный камень) живёт неосознанная часть, которая властвует в нашем сознании. Порочное в возбуждении, и его вариации – это верные показатели того, кем мы, по сути, являемся.
Я ощущала, нащупывала и осознавала сексуальность людей, параллельно с этим открывала их на многих уровнях, и, таким образом, они чувствовали мою близость к ним, расслаблялись в моей компании, вновь хотели меня видеть. Постепенно я смогла овладеть специфическим умением провоцировать животное начало в мужчинах, наслаждаясь, даже, можно сказать «питаясь» этим.
Можете ли Вы себе представить, как одна женщина может быть заботливой матерью, обожать своих детей, а в то же время испытывать нужду в том, чтобы ею воспользовались, как последней уличной девкой? И ещё – она очень чувствительная, нежная, женственная, – и при этом порочная шлюха? Способная плакать из-за печали Маленького Принца, и любящая, чтобы ее трахали грубо, много часов подряд, пока она выполняет многочисленные порочные желания?
Во мне умели сосуществовать основы истинной женственности – любовь, теплота, заботливость, сострадание, милосердие, но при этом жили и холодность, стихийность и ярость. Каждая жена сексуальна, но далеко не всякая умеет это показать, вынести на свет свои тёмные, похотливые желания и превозмочь влияние воспитания, среды, и общественных норм в целом.
Я не боюсь разрывать стереотипы, даже наоборот – стремлюсь к этому, нуждаюсь в этом. Но вынуждена делать это тайно.
Разумеется,