Чашка кофе. Валерий Шилин
ощущается нами по-разному. Для молодого любовника, жаждущего встречи с пассией, часы и минуты ожидания тянутся неимоверно долго. Зато потом, в ласках и объятиях, время как бы сжимается и пролетает как одно мгновение. И наоборот. Когда не знаешь, чем себя занять, время тянется, а то и вовсе останавливается.
Учёные утверждают, что ощущение времени человеком – явление социальное, результат общественного развития. Некоторые убеждены, что мера времени имеет и национальные особенности. Разные народы, разные культуры по-разному понимают его течение.
Тем, кому довелось работать и общаться с арабами, хорошо известно, как, по нашей оценке, расточительно транжирят они время. Нам, уже привыкшим к пунктуальности, иногда кажется, что они, люди с Востока, не умеют ценить это качество. Назначив встречу, арабский шейх может с лёгкостью опоздать на час-другой. У тебя уже иссяк весь запас терпения, а он приходит, искренне улыбается, как будто ничего не случилось. И действительно, для него ничего необычного не случилось. Всё идёт привычной чередой.
Вот вы сели за стол переговоров. Ты с ходу «берёшь быка за рога», начинаешь о деле, а его эта тема, похоже, вовсе не интересует. Ты ему говоришь, что надо решение принимать, график действий утверждать, а он и тут не торопится: «Ба’аден, букра, инш’алла!» («Потом, завтра, если Аллаху будет угодно». А всё потому, что наши взгляды на события и явления, оценки и модели поведения имеют различия. Время для нас проистекает как бы в иных единицах измерения, имеет свою ценность. Время не может конкурировать с устоявшимся культурным этикетом. На арабском Востоке люди по-прежнему крепко чтят заповеди старших, старинные обычаи и традиции.
Дело здесь, согласитесь, не столько в том, что твой напарник – араб. Также примерно выглядят и африканцы, и жители Юго-Восточной Азии. Причина заключается всё же не только в национальных, этнических особенностях. Среди кувейтян, катарцев, индийцев, камерунцев, тайцев есть люди, которые нам, детям так называемой западной цивилизации, дадут сто очков вперёд, когда дело касается распределения и рационального расходования времени, но это рассматривается нами скорее как нечто нетипичное, как исключение из общих правил.
Наши мышление и суждения в известной мере зависят от стереотипов. Убеждён, что масштаб времени зависит от уклада жизни, от степени индустриализации общества, от влияния этой самой индустриализации на человеческое сознание.
В Сахаре, в оазисе Бени-Валид, знал я одного пастуха по имени Али. Утром мы с товарищами едем на работу, а он уже выгнал овец на пастбище, сам же сел на бугорок, чтобы лучше скотину видно было. В течение дня я несколько раз проезжаю на машине мимо этого места – от стройплощадки до офиса и обратно. Вижу, как он то на дудочке играет, то ляжет на бок, подопрёт голову рукой, дремлет. На обед мы строго по часам спешим, а он, когда солнце начнёт сильно припекать, перегоняет стадо в тень акаций. Обедать сейчас он не будет – жарко. Вечером, порядочно уставший, я возвращаюсь домой, а пастух гонит свою отару