Апостолы Революции. Книга первая. Лицедеи. Елена Легран
с депешами, споры, шепот, стук сапог и туфель о дорогой паркет, шелест бумаг и приветственные выкрики, мелькание знакомых и незнакомых лиц. Двери Зеленой комнаты были широко распахнуты, толпа в приемной и толпа в зале заседаний слились в единое море темных сюртуков и рединготов.
Стараясь побыстрее отделаться от приветствий депутатов и служащих и избегая появляться в Зеленой комнате, Сен-Жюст из приемной проскользнул в боковую дверь и оказался в секретарской, относительно спокойной в это время дня. Бегающие по поручениям членов Комитетов секретари редко появлялись здесь утром. Их бюро оживало после полудня, когда затихала жизнь в Зеленой комнате и члены Комитета уходили кто в Конвент, кто в различные бюро и комиссии, кто по своим личным делам.
Сен-Жюст с неудовольствием заметил, что оазис тишины и покоя был уже захвачен двумя опередившими его коллегами. Военный стратег Комитета сорокалетний Лазарь Карно, опираясь на стул одним коленом, склонился над картой. За соседним столом разместился Жан Мари Колло д’Эрбуа, бывший актер и автор пьесок сомнительной популярности, который к сорока четырем годам превратился в одного из любимцев парижской улицы, что и доставило ему место в Комитете пять месяцев назад. Перед ним лежало несколько стопок писем, чтением и сортировкой которых он занимался. По энтузиазму, с которым он встретил появление Сен-Жюста, тот понял, что Колло рассчитывает на его помощь.
– Нет, ради всего святого, – устало проговорил молодой человек, – не сейчас. Скоро начнется заседание Конвента. Мне нужно просмотреть кое-какие бумаги.
Колло вздохнул и, запустив ладонь в копну вечно взлохмаченных волос, вернулся к своему занятию. Сен-Жюст тем временем придвинул кресло к окну и устроился в нем со стопкой пустых листков на коленях.
По прошествии получаса он в раздражении скомкал разрисованный ромбиками лист, метко швырнул его в корзину для бумаг и рассеянно уставился в окно, подперев щеку кулаком. Мокрый снег, редкими хлопьями опускаясь на землю и голые липы парка, высаженные еще при Людовике XV, немедленно таял. Сена окрасилась в один цвет с серо-тусклым небом, не видевшем солнца уже третью неделю. Вслед за Сеной посерели дома, выстроившиеся ровным рядом вдоль берега.
– Смотрите, какой умник! – резкий голос Колло, ежедневно раздававшийся под сводами Якобинского и Кордельерского клубов, перекрывая крики сотни человек, вывел Сен-Жюста из задумчивости. Карно поднял голову от карты. – Предлагает конфисковать имущество арестованных подозрительных и раздать его обездоленным! До чего только не додумаются в провинции! Я, конечно, сторонник радикальных мер, но это уж слишком!
– Дай сюда! – Сен-Жюст одним прыжком оказался рядом с Колло и вырвал письмо у него из рук. – Вот оно! – вскричал он, пожирая глазами строки с неимоверным количеством ошибок, под которыми стояла подпись некоего гражданина Буке, члена революционного комитета Руана. – Как все просто! Невероятно просто!
Карно с хмурой подозрительностью наблюдал