Апостолы Революции. Книга первая. Лицедеи. Елена Легран
кармана они перекочевали в мой. Допустим… Все эти допущения делают версию практически равной нулю. Ну да ладно, допустим, Барер знает обо всем. Но зачем ему разбивать мою репутацию сейчас, когда перед нами стоит сложнейшая задача по уничтожению оппозиционных Комитету фракций? Зачем ослаблять союзника? Зачем вонзать нож мне в спину в тот переломный момент, когда решается судьба Комитетов, а вместе с ней и его собственная судьба? Он умен, достаточно умен, во всяком случае, чтобы понимать, насколько высоки ставки в игре, которую мы затеяли. Пусть ищейка рыщет в поисках доказательств, вряд ли ей удастся что-то отыскать.
Покидая через двадцать минут отель «Соединенные Штаты», Сен-Жюст нисколько не сомневался в непричастности Барера к злополучному письму.
4 вантоза II года республики (22 февраля 1794 г.)
Появление члена всесильного Комитета общественного спасения на пороге главной политической тюрьмы республики, да еще в столь поздний час, не могло остаться незамеченным. Для вечерних и ночных допросов заключенных обычно вызывали в особняк Брион во дворе Карусель, где располагался Комитет общей безопасности. Сами члены правительственных Комитетов переступали порог Консьержери только днем, заранее предупредив консьержа, с кем именно из заключенных они желают переговорить. Приход Сен-Жюста не столько удивил, сколько напугал привратника, который собрался немедленно отыскать начальника.
– Не стоит беспокоить гражданина Бо понапрасну, – остановил его Сен-Жюст. – Мне необходимо задать пару вопросов заключенному, только и всего.
– О, конечно, конечно, – заторопился привратник и тут же побежал к дежурному тюремщику. Через пару минут тот уже шел по узким коридорам, гремя связкой ключей.
Перед Сен-Жюстом распахнулась деревянная дверь, перехваченная в нескольких местах железными скобами. Из темноты комнаты дунуло холодом. Сен-Жюст замешкался на пороге.
– Пусть принесут свечи и растопят камин, – приказал он.
Пока тюремщик отдавал соответствующие распоряжения, он ждал в коридоре.
Когда, наконец, канделябры, расставленные на столе и камине, осветили комнату неровным светом, Сен-Жюст прошел к столу и достал из портфеля несколько чистых листов бумаги. Перо и чернильница на столе уже были. Разведя огонь в камине, тюремщик в нерешительности остановился у дверей, ожидая дальнейших распоряжений.
– Приведите гражданку Плесси, – приказал Сен-Жюст, стягивая перчатки и подставляя руки к огню.
Там же, у камина, Элеонора его и застала. Она вошла, кутаясь в выцветшую шерстяную шаль, проеденную молью.
Услышав ее шаги, Сен-Жюст обернулся и сделал тюремщику знак удалиться.
– Ну, вот и вы, – проговорила Элеонора, лишь только они остались одни. – Я уже отчаялась увидеть вас сегодня.
– Садитесь, – проговорил он вместо приветствия.
Она осталась стоять.
– Здесь так холодно, – снова заговорила она плаксивым голосом. – А у меня совсем нет теплых вещей, да