Стерва поневоле, или Инструкция по выживанию. Татьяна Захарова
не получить. Они даже на тройную ставку обычного тарифа не согласились. Можно было и дальше торговаться, но я по их взглядам поняла, что это бесполезно. Им захотелось сладенького, того, что за деньги не купишь. И не то, чтобы я что-то теряла, просто сама ситуация омерзительна. Пожала плечами на откровенно ошарашенный взгляд Аллитера и решила его добить (не помню, у кого из девчонок впервые услышала эту фразу, но запомнила крепко). – Мне что, дырку жаль, что ли? – Аллитер замер, не донеся бокал до рта. Шарх, вот надо было парой секунд позже сказать! Регейро отвёл взгляд и неторопливо вернулся к столу. Поставил мой бокал на него и окинул меня каким-то особо презрительным взглядом.
– Как цинично, Кейра, – протянул он, делая глоток вина. – Не ожидал подобного даже от тебя. – я вновь пожала плечами: мол, что поделаешь. – Тебе ведь только 20 лет, а ты…– подобрать слов он не смог. Через три месяца будет 21. Но не в этом суть.
– Иногда возраст определяется не количеством прожитых лет, Регейро, – абсолютно серьезно сказала я. И что-то в этой фразе зацепило его.
– Тебе сколько лет было, когда ты осиротела? – взгляд его стал испытующим. Молчу, приподнимая бровь, он же не отстает. – И что стало с Родом? – это он про то, что в моем личном деле напротив главы рода – прочерк? Вариантов на самом деле немного (помимо реальной причины): я – последний представитель вымирающего Рода, кроме меня в нем только женщины, или же я – изгнанник.
– Мы закончили с вопросами по поводу моих любовников? – уточнила я, когда пауза прилично затянулась.
– Нет! – рявкнул Аллитер. – И слезь, наконец, с кровати! Я женщин не насилую. И вообще, это мое любимое постельное белье. – Я спустилась на пол, но не потому что поверила или решила послушаться. Просто неудобно и, вообще, неустойчиво стоять на мягкой перине.
– Красное? – уточнила я ехидно. – Знаешь, а мои подозрения-то усиливаются…
– Ещё один намек на мой гомосексуализм, – угрожающе начал Аллитер. – и я буду долго, вдумчиво и со вкусом доказывать тебе всю несостоятельность обвинений. Вот в этой постели!
– Какой гомосексуализм? Даже не думала! Тем более ещё вчера убедилась, что ты реагируешь на баб, – невинная улыбка и заключительный удар. – Подозрения, причем небеспочвенные, только на твою бисексуальность. – Всё! Довела до ручки! Теперь и у него задергался глаз. Вот, чтоб ты подавился своими угрозами! А теперь ещё маслица в огонь подольем. – Ну, это когда и с мальчиками и с девочками…
– Женщины, Кейра, – прошипел Регейро, отставляя бокал и подходя ко мне. – Только женщины помимо меня были в этой кровати.– Ну, с этим тоже можно поспорить – ведь до него эта комната была во владениях другого аристократа, и кровать, следовательно, тоже. Но сейчас речь не об этом.
– Всё-всё! Спокойно! – мирным тоном начала я (так, наверное, с умалишенными разговаривают). – Ты главное не нервничай! Понимаю, сложно смириться с нетрадиционной ориентацией…
– КЕЙРА! – рявкнул он, угрожающе нависая надо мной. Руки сжаты в кулаки, такое