Вонгозеро. Яна Вагнер
на трассе стояли два длинных тентованных грузовика с выключенными фарами, сама же заправка была освещена, но совершенно очевидно закрыта – ни возле колонок, ни у кассы никого не было. Не сбавляя скорости, мы проехали мимо – мне показалось, что стекло вокруг кассового окошка разбито, а на сухом, чистом асфальте блестят осколки, но прежде чем я успела рассмотреть все подробнее, дорога немного вильнула, и заправка пропала из вида.
– Ты видел, пап? – спросил Сережа; он больше не обращался ко мне, и я тут же пожалела о том, что резко ответила ему, а после – сообразив, что он не услышал даже этого моего ответа, – о том, что вместо того, чтобы поговорить с ним, я обратилась к неизвестному голосу, который, как нарочно, именно в этот момент перестал засорять эфир своими повторяющимися вопросами и наконец замолчал.
Папа Боря поднес микрофон к губам и сказал вполголоса:
– Тихо, Сережка, давай молча проедем, после поговорим.
После пряничной деревни спокойствие окружавшего нас поселка уже не казалось мне безопасным – на первый взгляд все выглядело совершенно нормально – светящиеся окна, припаркованные во дворах автомобили, но теперь мне как-то сразу бросилось в глаза отсутствие людей на улице – час был непоздний, но нигде, куда доставал глаз, не было видно ни одного прохожего – не играли дети, не бегали собаки, и не было на обочине привычных старушек с аляповатыми махровыми полотенцами, картошкой и сомнительными грибами в разнокалиберных стеклянных банках. Вокруг стояла какая-то настороженная, подозрительная тишина, словно за каждым углом, за каждым поворотом нас поджидало что-то нехорошее – и я была рада, что мы не идем пешком мимо этих замерших домов, а, напротив, проносимся мимо них со скоростью сто километров в час – слишком быстро для того, чтобы что-то могло остановить нас.
По левую руку от дороги промелькнуло крошечное, не больше автобусной остановки здание с зеленой крышей и решетками на окнах; сразу под скатом его крыши тускло блестели красные буквы «Мини-Маркет». Несмотря на гордое название, размерами оно было скорее похоже на пивной ларек. Вероятно, злополучный «Мини-Маркет» был ближе к дороге, чем оставшаяся позади заправка, и потому я успела разглядеть, что железная дверь сорвана с петель, а окна разбиты; но и здесь уже никого не было – вероятно, несчастье, случившееся с маленьким сельским магазином, произошло еще утром, а может быть, даже вчера.
Наверное, гнетущая тишина вокруг, оглушительно звенящая у меня в ушах, подействовала и на всех остальных, потому что Мишка внезапно предложил:
– Мам, включи, может, музыку какую-нибудь, так тихо…
Я протянула руку, привычно нажала кнопку тюнера, и пустое, мертвое шипение на частоте, которую я привыкла слушать, напомнило мне о том, что города, оставшегося за нашей спиной, больше нет; я немедленно представила себе безлюдную студию радиостанции, разбросанные бумаги, телефонную трубку, лежащую рядом с аппаратом – черт бы побрал мое живое воображение, – и поспешно переключилась с радиоприемника на проигрыватель. Сразу же низко, хрипло