Жизнь графа Дмитрия Милютина. Виктор Петелин
и премьер-министр Эбердин, называвший Стрэдфорда-Рэдклифа двуличным лицемером, это понимала и королева Виктория…» – писал Е. Тарле.
21 мая 1853 года князь Меншиков, забрав архив посольства на пароход, отправился из Босфора в Одессу.
Российские широкие круги замерли в ожидании столь неуспешного дипломатического шага. Лишь князь Меншиков был доволен своей поездкой, говорил порой сомнительные предположения, появившиеся после поездки в Стамбул:
– У Порты нет ни денег, ни хорошо организованных войск, ее солдаты, особенно редифы, дезертируют целыми бандами, ее вооружения истощаются, и, если это положение еще немного продлится, она будет доведена до печальной крайности. Как бы то ни было, лица, вообще хорошо осведомленные, что количество войск, которые Порта могла бы выставить в поле, считая тут и гарнизоны крепостей, не превысят цифры в 84 тысячи человек, а мусульманское население, сначала фанатизированное, мало-помалу падает духом…
Фельдмаршал Паскевич, узнав об этой ретираде, помрачнел, уж он-то прекрасно знал «мусульманское население», не один год воевал с ними, одерживал победы и терпел поражения, легкомысленный князь Меньшиков только путал мысли более опытных политиков, ведущих более осторожную дипломатическую игру.
Меншиков отдыхал в Одессе, а телеграммы из Парижа в Лондон, из Лондона в Париж шли безостановочно, напрягая и без этого весьма напряженную обстановку в мире. Вслед за Парижем и Лондоном и другие западные столицы вели усиленную переписку и обмен визитами.
Уже окончательно определились отношения между Англией и Францией, только в поддержке турецкого султана увидели они свои союзнические цели, в сущности они и не скрывали своих союзнических отношений, а барон Бруннов по-прежнему писал графу Нессельроде оптимистические письма: Англия против поддержки Турции, за мирные переговоры с Россией, дипломатическим путем скорее можно достичь выгодных условий в мире, о крепнущем союзе Англии с Францией он не обмолвился ни единым словом. И Николай Павлович исходил из этой благоприятной обстановки.
Пальмерстон все делал для того, чтобы окончательно обострить отношения между Англией и Россией, но все его действия не носили общественного характера, он чаще всего использовал закулисные методы, но вместе с тем известны его слова и намерения относительно России, не раз он говорил, что Россия слишком обширна, ее надо разделить: «Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции; Прибалтийский край отходит Пруссии; королевство Польское должно быть восстановлено, как барьер между Россией и Германией; Молдавия и Валахия и все устье Дуная отходят Австрии, а Ломбардия и Венеция от Австрии к Сардинскому королевству (Пьемонту); Крым и Кавказ отбираются у России и отходят к Турции, причем часть Кавказа, именуемая у Пальмерстона Черкесией, образует отдельное государство, находящееся в вассальных отношениях к султану Турции» (см.: История дипломатии. Т. 1. М., 1941. С. 447).
В Вене к визиту князя