100 очерков о Петербурге. Северная столица глазами москвича. Густав Богуславский
коему суждено было перевернуть весь ход войны и завершиться выходом к Балтийскому побережью и основанием Петербурга. В час дня раздался сигнальный выстрел из корабельной пушки, «а после выстрела на всех кораблях, побрав из моря якори и распустив паруса, попутным ветром пошли… к новопостроенному на взморьи у Вардегоры корабельному пристанищу».
Расстояние в 85 миль по Белому морю было пройдено спокойно, флотилия достигла Вардегоры (в 15 верстах от старинного поморского селения Нюхчи). Полтора века спустя путешественник и писатель С. Максимов еще видел на месте той пристани в Вардегоре груду размытых водой камней.
Оба фрегата были разоружены, такелаж и рангоут сняты, а оголенные их корпуса поставлены на специальные сани с полозьями; под полозья подведены катки – каждый корабль тянули канатами 100 лошадей с подводчиками и 100 солдат.
На обычно пустынном беломорском берегу царило небывалое оживление: тысячи людей суетились, торопясь как можно скорее начать небывалый трудный поход.
Двинулись 17 августа. Шли десять дней. Выбивались из сил, страдали от ненастья, постоянных дождей, тянули корабли и грузы по кладям через болота, по просекам через лесные дебри, переправлялись через встречавшиеся на пути реки. Но ночам отдыхали под открытым небом на привалах – «ямах», где только для «особ» были приготовлены «зимушки», а все остальные просто согревались у костров на заранее приготовленных для этого дощатых помостах. Вековая тишина леса и «мхов» нарушалась шумом, производимым тысячами людей, в облачное небо поднимался дым сотен костров.
Остановок на «ямах» было девять – по числу ночей, проведенных в этом беспримерном походе. 27 августа, в четверг, на десятый день по отправлении из Вардегоры, прибыли в Повенец на северном берегу Онежского озера. Нелегкий путь, во время которого преодолели водораздел между Беломорским и Балтийским бассейнами (у Масельги), остался позади. «Святой Дух» и «Курьер» были спущены на воду, на них поставили рангоут, натянули такелаж, установили пушки – и побежали фрегаты по озеру. Мимо Заонежья, минуя Шуньгу и Толвую, мимо Кижей – на юг, к началу Свири, а потом по ней – в Ладожское озеро.
И совершенно неожиданно для неприятеля оказались корабли у Нотебурга – крепости, которую шведы считали неприступным оплотом своего владычества в этих краях…
Небывалый поход был закончен.
В конце сентября Нотебург был осажден – и с воды, и с суши, с берега, войсками фельдмаршала Бориса Шереметева. All октября 1702 года после яростной бомбардировки и ожесточенного штурма крепость была взята. Путь в Неву был открыт – и «Орех-крепость» переименовали в «Ключ-крепость». Нотебург стал Шлиссельбургом – ключом ко всем дальнейшим успехам в этом районе.
День взятия Нотебурга ежегодно отмечался как одна из главных дат всей Северной войны. Через 16 лет в этот день, будучи в Шлиссельбурге, Пётр напишет, что поздравляет с «сим счастливым днем, в котором русская нога в этих землях фут взяла и сим ключом много