Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать! Гнилое дерево. Комбат Найтов
Свирьлага. К одиннадцати часам снайпера начали менять позиции, охватывая Свирьлаг. Огонь по поселку и предмостью был таким, что поселок казался вымершим. Подошедшие танки и САУ расстреливали все внизу. К трем часам над одним из бункеров затрепетал белый флаг. Однако вышедшие парламентеры, как финские, так и наши, были обстреляны с финского берега. В этот момент финны попытались взорвать мост через Свирь. Но сработал только один заряд на их берегу. Схему минирования моста нам сдал Тикконен. Мост был поврежден, но не упал. И по нему рванулась наша пехота и средние танки. Командующий осуществил свою мечту: у него плацдарм на правом берегу и почти целенький мост.
Мы наблюдали финский берег, когда подъехали Гореленко и Евстигнеев. Через стереотрубу было видно, как удирают финны от морских пехотинцев. Пытающиеся огрызнуться пулеметы получали свою порцию свинца и разрыв снаряда под станком или сошками. Капраз Верховский, как последний боцман, крыл матюгами, выражая восхищение работой снайперов, а татарин Фадых Гарипович, командир 272-й СД, орал по телефону, подтягивая артиллерию на сопки.
Дело сделано! Горячий ствол я опустил на бруствер и устало откинулся на него.
– Спать. Спать хочу!
– «Иволхха»! Иди сюда, стервец! – с хохляцким акцентом раздалось неподалеку. Коротышка Филипп Данилович пер на меня, распахнув широко руки. – Дай я тебя, голуба, расцелую!
Песец! Как хохол, так «Леонид Ильич»! Облобызал он меня, троекратно. Всю морду обслюнявил. Но было приятно. Дело сделано!
– Товарищ генерал! Его еще удержать надо этот хренов плацдарм. Артиллерия нужна!
– Заткнись! Если взяли, то уже удержим! Не сорок первый! Лично тебя награждать не буду, иначе наверху остальное зажмут! Алексей Николаевич! Забери у него списки роты! Всем командирам по «Звездочке», а красноармейцам по «Отваге». Оформляй. Это в наших силах. Учитесь, стервецы, как воевать надо! – сказал он, сжав кулак и проведя им возле лиц своих командиров. – Ну, и тебе, полковник, низкий поклон! Не дал мужиков положить! – сказал он рослому командиру 1-й дивизии НКВД.
– А плакался-то, плакался как: «Товарищ начальник разведки фронта! Наступать мне некем и нечем!» – хохотал Евстигнеев.
– Отвяжись, Петр Петрович! Вечно ты со своими подначками! Верховский! Передай своим: следить за флангами и засекать минометные батареи. Как связь?
– Вон нитку тянут, пока через разведчиков работаем. Через пять минут будет связь с правым берегом.
– Вечно у тебя так: через пять минут! Дай команду разведке отходить! «Иволга»! Продублируй своим!
– Есть!
– Дайте мне штаб фронта! – несмотря на маленький рост, бас Гореленко с его «гхэ», доминировал на НП. Говорил он громко и требовательно. Ему передали трубку, тут голос изменился под стиль «ты начальник, я дурак»: – Леонид Александрович! Мои на правом берегу! Мост цел! Есть повреждения на правом предмостье, но стоит. Ведем наступление на Важины и