Кардинал Ришелье. Сергей Нечаев
ситуацию для своей выгоды: он сумел выманить у Марии Медичи баснословную сумму денег, а потом купил себе на эти деньги Анкрский маркизат в Пикардии. Затем, став маркизом д’Анкром, он быстро превратился в первого человека в королевских покоях, губернатора нескольких городов и, наконец, в маршала Франции, хотя в своей жизни он и шпаги-то в руках толком не держал.
С этого момента фаворит начал совершенно беззастенчиво командовать не только министрами, но и вдовой-королевой.
Со своей стороны Мария Медичи, желая увековечить память погибшего короля решила перенести его тело в Сен-Дени, чтобы там воздать ему последние почести. К тому же она сочла, что и его предшественники на троне должны находиться в той же усыпальнице, и послала за телами Генриха III и его матери – королевы Екатерины Медичи, приказав тоже доставить их в Сен-Дени.
Генрих IV был хорошим человеком, доблестным воином и мудрым правителем, и править он намеревался еще многие годы. Соответственно, не думая о скорой смерти, он не оставил никакого завещания. Его сыну, будущему Людовику XIII, к моменту гибели отца не исполнилось и девяти лет. Соответственно все получилось так, как написал наш герой:
«Все пришли к согласию, что регентство королевы было бы самым лучшим способом предотвратить гибель короля и королевства».
То есть Мария Медичи стала регентом королевства при своем малолетнем сыне, коронованном в октябре 1610 года. Свою власть она базировала на слабости юного Людовика. Но, на свою беду, она, как очень скоро выяснилось, не умела управлять государством. В результате их с Людовиком дела пошли так плохо (некоторые историки даже утверждают, что регентство Марии Медичи принесло Франции одни лишь неисчислимые бедствия), что уже в 1614 году было решено созвать Генеральные штаты, на которых представители всех сословий дали бы совет правительству, что делать дальше.
Что же касается Армана-Жана дю Плесси-Ришелье, то на него весть об убийстве Генриха IV произвела сильнейшее впечатление. Он был молод, но вполне уже мог оценить значение деятельности короля-реформатора для государства, и он именовал Генриха IV не иначе как «великим королем». В своих «Мемуарах» он даже отметил, что эта трагическая смерть «одним ударом уничтожила замыслы и усилия всей его жизни, чем не преминули воспользоваться его враги, уже почти побежденные».
Короче говоря, смерть Генриха IV, похоже, разрушила все его надежды.
О событиях, имевших место в Париже, Арман-Жан дю Плесси-Ришелье узнавал лишь из писем, а посему он тут же стал думать над тем, как бы поскорее выбраться из своего люсонского уединения. Надо было срочно найти удобный повод, чтобы предстать перед королевой и доказать ей, что он может быть очень даже полезен. Он даже написал Марии Медичи льстивое письмо, заверив ее в своей самой искренней преданности, но это письмо ей не было передано. И тогда в последних числах июля 1610 года он лично прибыл из Люсона в Париж, где упомянутая мадам де Бурж сняла для него небольшой дом на улице Блан-Манто, что в нескольких шагах от Лувра. В столице он обратился к старшему брату Анри и с его помощью