Над Нейвой рекою идем эскадроном. Олег Немытов
нормально выступили из города. В Синячихе командир бузить начал, а в Останино бой случился, сотни полторы от нас к белым отъехало. Во главе у них, говорят, какой-то местный стоит, Бучинин, что ли… – рассказывал Николай.
После упоминания о Бучинине Роман встрепенулся:
– А о Гошке Тюсове ты ничего не слыхал?
– Нет. Там четыреста человек было при выступлении, где всех знать будешь! – отвечал боец.
– А Бучинина Митька звали?
– Так вроде…
«Теперь-то я знаю, с кем воевать буду», – подумал Федорахин.
Солнце уже клонилось к закату, когда они выехали к Нейве близ Бучиной, родной деревни Романа. «Вот и дом родительский, надо бы заехать», – мелькнуло у него в голове, но сначала он направился к плескавшимся в воде детям. И сердце его радостно забилось – среди них он увидел сестру Лиду.
От нее он вкратце узнал, что происходит в родной деревне. Люди только-только стали успокаиваться после вчерашних событий. Днём со стороны Останино слышалась частая стрельба, а затем в деревню пришли Митька, сын Бучинина, и с ним ещё человек сто. Хотели поджечь избы тех, кто в красных служит. Всю ночь семья Романа не смыкала глаз. Но наутро всё успокоилось, а к вечеру стало известно, что Митька ночью собирается уйти со своим войском, только они спорят, куда.
В деревне совсем успокоились и отпустили детей на речку. И вот когда вволю накупавшиеся и нарезвившиеся девчонки собирались домой, три краснозвёздных всадника выросли перед ними, как из-под земли. После рассказа сестры Роман приказал перейти своему маленькому отряду на галоп. «Только бы успеть до Павлова, пока Митька не ушёл, а затем возьмём в кольцо всю банду», – думал Федорахин… Третий боец, крестьянин из деревни Вогулки Ечменёв, предложил рассыпаться и по одному добраться до штаба первого батальона. Но Федорахин махнул рукой в сторону показавшихся домов за рекой:
– Вот он! За мной! – И, пришпорив коня, въехал в воду.
Вскоре, спешившись, он уже стоял перед товарищем Павловым.
– Спасибо за пакет, товарищи красноармейцы. Можете отдыхать, завтра чуть свет идём в бой на село Монастырское.
– Товарищ Павлов, в Бучине белые! Дайте мне взвод конных, я их атакую! – выпалил Роман.
– Зачем? Завтра они сами оттуда уйдут, а если нет, так мы их возьмём тёплыми. Швейцова ко мне!
Вскоре появился матрос и, увидев Романа, пожал ему руку.
– Горячится твой земляк, в бой просится прямо сегодня, – шутя жаловался военный комиссар города.
– Митька в Бучине! – кипятился Федорахин.
– Никуда он от возмездия советской власти не уйдёт. А завтра, чуть рассветет, мы атакуем и Верхний Яр, и Бучину. Мы с тобой бойцы Красной армии, и должны подчиняться и действовать по планам её командования, – пытался Иван Кузьмич напомнить о воинской дисциплине…
Роман неохотно послушался. И бойцы отправились в дом, где остановился на ночлег взвод Швейцова.
– А о Гошке Тюсове что слышно?
– Давно к белым переметнулся твой Гошка, – сплюнув, ответил моряк.
Ещё