Ночь теней. Олеся Шалюкова
вопросах никогда не остановишься перед препятствием, и либо оно поддастся, либо сломаешься ты. Почему, Лея? Почему ты так и не научилась гибкости? Почему ты предпочла смерть? Вместо того чтобы выбрать предложение своих друзей и спастись? Только не говори мне о любви к дракону. Со мной это не пройдет.
В глазах Леи что-то полыхнуло и исчезло. Она села на камень, обняла одну ногу, поджав ее к груди.
– Это началось через несколько дней после обряда тишины. Я начала видеть сны. Я видела прошлое и что-то вроде будущего. Я была уверена, что все это – ложь. Что мое будущее не может быть настолько злым и безнадежным. – Лея откинулась назад, словно пытаясь что-то увидеть в черном полотне чужого неба. – Но я не могла отказаться от этих снов и все больше запутывалась в нагромождениях вероятностей. Распутывать их меня никто не учил, и я не знала, как это правильно делать...
– И ты?
– Тогда я пошла в Проклятую библиотеку. И дух-хранитель, и Ари в это время отвлеклись. Я искала несколько часов в самых дальних уголках книгохранилища. А потом задела пальцем гвоздь. Капля моей крови упала на пол, а непонятный ветер кинул мне в лицо обрывок листа, на котором моим почерком было написано о том, как разбирать вероятности. Больше всего это напоминало запись из дневника. А дальше мне надо было просто выполнить инструкции в точности, чтобы найти ту точку, начиная с которой моя и без того непростая жизнь совершенно покатилась под откос.
– И? – поощрила Смерть.
– Это был тот самый обряд разделения вечности. Тогда я и решила, что лучше погибну, чем обреку себя на такую жизнь абсолютно сознательно.
– Какая потрясающая девушка, – усмехнулась Смерть. – Но в чем-то ты права. Тебе моя коса не мешала? Не давила? – резко перевела она разговор.
– Нет, – ничего не понимая, сказала Лея.
– Это плохо. Но откровенность за откровенность. Слушай. Мы – сущности слепые, и не можем видеть ни зла, ни добра. Мы просто есть. А рано или поздно мы устаем. И начинаем искать себе тех, кто сможет принять сущность, выдержать ее вес и при всем этом выполнять свою работу – разрывать ту нить, что привязывает душу к телу.
– И любой, – задумавшись, Лея пояснила свой вопрос, – любой может принять эту сущность? Человек или тролль? Маг или воин? Почему же все-таки именно я?
– Немного терпения. Подходит безусловно не любой. Но чисто теоретически подходящих много. А вот практически – один на миллион. Это те, кто обречены на гибель. Знают об этом, смирились со своей участью, но при этом отчаянно выживают, хотя в действительности не очень– то и хотят это делать.
Лея до крови закусила губу. В словах Смерти ей послышался легкий упрек.
– Сущность выбирает себе десяток таких людей или нелюдей и всеми силами стремится уничтожить того, кто ей подходит больше всего, забрать к себе, чтобы сделать новой сущностью. Ты продержалась дольше всех. И если бы сегодня ты не ударила в зеркало, то я выиграла бы. И ты, и твоя душа стали бы моими, и тогда появилась бы новая сущность. Но случилось то, чего я не припомню... Получив последний приказ, ты равнодушно убила сама себя! В голове