Страстотерпцы. Владислав Бахревский
тебе, это мне, – сказала девица и осушила кринку единым духом.
Иова откушал по-ученому: хлеб солил, запивал молоком. Молоко заедал хлебом.
Старухи не было видно.
«И слава Богу!» – решил Иова.
– Пошли! – торопила девица. – Травки уж так аукают, что вся роса на них высохла.
Роса не больно-то и высохла, босые ноги обожгло холодом. Иова догадался идти по следам девицы.
С дерева снялась, полетела, увязавшись за ними, синяя сойка.
– Это моя подружка, – сказала девица. – Меня Василисой зовут… Прекрасной.
Синие глаза зазеленели, как ящерки. Иова набычился.
– Тебе холодно, что ли? – спросила Василиса участливо. – А я так по утрам купаюсь в росе.
Иова багровел и молчал.
– Скоро потеплеет, – пообещала Василиса. Она размахнула руки, закружилась, складно выкрикивая слова: – На всякой на гари – Иваны да Марьи! У всякой дорожки – Акульки да Терешки! На лужайке – Параньки, Зинки – в низинке, на горке – Егорки, а там, где топище, – Агашка с Афонищей. Стелися, травушка, у норы лисьей – имечко тебе Василисье. Слушайте, слушайте мое слово: мужики-травы – будьте Иовы! Девки да бабы, сударушки-травушки, будьте ради свиданьица – Дарьицы.
Василиса закружилась еще быстрее, засвистела по-змеиному, подпрыгнула – Иове показалось, что пролетела, – и стала перед ним, тяжело, радостно дыша.
– Имечки раздали. Теперь травы к нам будут добры. Сорвем – не обидятся, не станут мстить.
Отерла кончиками платка вспотевшие глазницы, улыбнулась, наклонилась и дала ему в руку пахучий, невзрачный, мохнатенький цветок.
– Шалфей. Запомнил? Понюхай – никогда не забудешь. Листья язвы залечивают. Цветок прост, да силу имеет большую. Если его зарыть в навоз да прочитать над ним заклинаньице, знаешь чего из гнили-то выйдет? Червь мохнатый. Того червя бросай в огонь, и уж такой гром хряпнет – упадешь со страху. А если того червя положить в лампаду, весь пол в избе покроется змеями. Ступнуть будет некуда.
Василиса заглянула Иове в глаза.
– Запомнил? Ты запоминай! Бабушка спрашивать будет. За всякую позабудку – три розги.
Они пошли между дубами, не срывая могучих, грудастых боровиков с тугими темными шляпками.
– Грибы нам нынче не нужны, – сказала Василиса, будто знала, о чем подумал Иова. – Вот чего нам нужно.
Сорвала чернобыльник.
– От молний защищает, от падучей болезни. Дьявола прочь гонит! Если в лапти положишь, тридцать верст отшагай – не устанешь.
Побежала глазами по поляне. Улыбнулась. Сорвала растеньице, принесла Иове.
– Чемерица. Лунатикам ее дают, чтоб по крышам не ходили. Паршу у собак лечит. От водянки – первое средство. Моя бабушка натолчет ее и в еду себе подсыпает, старость гонит.
Они снова пошли между дубами.
– Мой тезка! – радостно крикнула Василиса, срывая василек. – Тоже не простой цветочек. Желтуху лечит, глисты гонит. Живот схватит – попей отварчику, и будешь здрав. На груди его носи – ни один колдун к тебе не привяжется. А коли знаешь заклинания –