Рыночные силы. Ричард Морган
за которого ты вышла замуж, но он и солдат нового экономического порядка. Корпоративный самурай, если тебе требуется свежая метафора.
– Знаю, пап, ничего нового ты мне не открыл. Я в курсе, чем занимается мой муж, и как работает его мир. Я помогаю создавать и чинить машины, с помощью которых они убивают друг друга, на случай, если ты запамятовал. Я не меньше него во всем этом участвую, па. И что?
Эрик покачал головой. Он присел на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне, и взял ее руки в свои.
– Карла, дело не в тебе и Крисе. Это весьма отдаленно с вами связано. Бенито говорит о внутренних противоречиях. О том, как ужиться с самим собой и с обществом. В «Хамметт Макколл» Крис мог с этим ужиться благодаря тонкому налету респектабельности, под которым скрывалась суть работы. В «Шорн» все иначе.
– Да хрень все это. Ты же читал, что там за люди. Отец, ты писал о таких, как они, когда еще находились редакторы, готовые публиковать подобный материал. Вся разница между развивающимися рынками и инвестициями в конфликты – уровень риска. В развивающихся рынках не любят конфликты или нестабильность. А ребята из ИК делают на этом деньги. Но принцип один и тот же.
– Хм, – Эрик улыбнулся и отпустил ее ладони. – Такое ощущение, что говорит Крис, а не ты. Возможно, он даже прав. Только суть не в этом.
– Ты постоянно это повторяешь, пап.
Эрик пожал плечами и сел.
– Потому что ты никак не можешь уловить, Карла. Считаешь, что дело в пропасти между тобой и Крисом, а я пытаюсь донести до тебя: проблема внутри Криса. Ты говоришь, что его новая работа немногим отличается от прежней, и, пожалуй, если закрыть глаза на семантические тонкости и игру слов, это правда. Только Крис – не просто направление деятельности. Отныне он работает в новом месте и на новых людей, а это все меняет. Наряду с «Накамура» и «Ллойд Пол», «Шорн и партнеры» – самый агрессивный игрок инвестиционного рынка. Причем это распространяется как на их подразделения по скупке ценных бумаг и развивающимся рынкам, так и на отдел инвестиций в конфликты. Они изначально были безжалостной компанией. Никаких масок, никакой морали. Они делают то, что делают, и они лучшие в своей области. Вот, как они себя продают. Ты обращаешься в «Шорн», потому что это первый класс, твою мать, и они принесут тебе прибыль, что бы ни случилось. К черту этичные инвестиции – добудьте мне толстые пачки долларов и не говорите, как вы их заработали.
– Отец, ты толкаешь речи.
Повисло напряженное молчание. Карла смотрела на огонь и гадала, почему ей легко подкалывать отца. Эрик Нюквист усмехнулся и кивнул.
– Ты права, – радостно согласился он. – Прости, мне так не хватает публикаций в прессе, что идеи копятся внутри и выплескиваются, когда находится слушатель.
– Да я не возражаю, – отстраненно заметила она. – Я просто хочу…
– Чего?
Карлу посетило яркое воспоминание. Все ослепительно-белое, как зубная паста. Ей шесть или семь. Она у дедушки с бабушкой