Родовой кинжал. Александра Руда
краткие курсы, чтобы пойти на войну. Она не отговаривала меня, просто перестала петь, и это действовало хуже слез и уговоров. Последнее время я держалась изо всех сил, обещая себе, что буду посылать ей все жалованье, пусть она купит себе платье и набор кастрюль, о которых давно мечтала.
А потом война закончилась, и няня снова начала петь. Теперь меня это раздражало. Она могла бы и не так явно выражать свою радость оттого, что все мои планы рухнули.
– Цыпленочек! – Няня обернулась и расплылась в улыбке, после которой мне всегда хотелось упасть к ней в объятия и спрятаться на объемистой груди от всех невзгод. – И как королевская служба?
Я решила не посвящать няню в то, что на собрании случилась драка, зачем лишний раз волновать старушку, и сказала, стараясь подавить волнение:
– Завтра нас будут распределять в межрасовые группы для лучшего сплочения народов королевства. – Брови няни удивленно приподнялись, но она ничего не сказала. – Интересно, кто попадется мне?
– Главное, чтобы у них был хороший характер. – Няня ласково погладила меня по щеке. – Не беспокойся заранее, цыпленочек, все равно ты ничего не изменишь. Только спать будешь хуже.
Завтра наступило быстрее, чем я думала. Вот я только-только заснула под привычное бормотание молитвы, в которой няня просила всех известных богов позаботиться об ее цыпленочке, а уже она будит меня нежными прикосновениями к плечу, а из кухоньки доносится запах свежеиспеченных булочек с корицей.
– У тебя все будет хорошо, – сказала няня на прощание. – Я в этом уверена. Я сегодня молилась всю ночь. И даже Эйвиллиниели, и Велунду, и Пахану тоже молилась, чтобы они присмотрели за жеребьевкой и в твою группу кто зря не попался.
– Няня… – сказала я строго, в который раз сожалея, что няня всегда присутствовала на моих уроках, внимательно слушая наемных преподавателей. Иногда мне казалось, что она знает куда больше, чем я. – Не утруждай богов других рас заботами обо мне. Ты думаешь, им мало заботы со своими подопечными?
Няня поджала губы.
– Ну не знаю, – сказала она тоном «конечно, конечно, куда там старой глупой няне до понимания мировых процессов», – тролли своего Пахана поминают только в выражениях, которые приличным людям и знать-то стыдно, не то что произносить. Думаю, Пахану будет приятно, если кто-то к нему обратится по-хорошему.
– Ты уверена, что он понимает литературную речь? – усомнилась я.
Глаза няни блеснули. Она поняла, что в этом споре победила.
– Он мог понять интонацию, – сказала он тоном знатока, к которому боги каждый день заходят на чашечку чая.
Когда я пришла на следующий день в Зал Собраний, то обнаружила, что народа там было вполовину меньше, чем вчера.
– Испугались, придурки, что их с остроухими спать заставят, – презрительно сказал тролль Драниш, который, расталкивая окружающих, сел рядом со мной и кивнул в сторону пустых лавок. – А мы не боимся, правда, подружка?
– Подружка? – изумилась я.
– Мы теперь будем вместе! – Он