Щекотка. Елена Стриж
Вера выпрямилась, задернула штору и, отойдя от окна, быстрыми движениями сняла с себя футболку.
– Вот дура, – прошептала вслух, ругая саму себя. Пальцы задрожали, и дышать стало тяжело. – Что я делаю?
Она опустила взгляд вниз и с каким-то любопытством посмотрела на свой голый живот. Нагнулась вперед.
– Ой, – словно увидела что-то необычное.
Опять сердце заплясало, она прижалась к стеллажу и, тяжело дыша, прикоснулась к бретельке своего лифчика. Он ей нравился, пусть тонкий, но выглядел по-взрослому, почти как у мамы. Сердце прыгало, готовое в любую секунду выскочить. Вера не стала испытывать себя, выпрямилась и, путаясь в застежке, с трудом сняла лифчик.
– Все, – еле слышно произнесла Вера и бросила его на подоконник. – Интересно, они там? – она имела в виду мальчишек.
Ее тело вдруг скрючилось пополам, она охнула и ноги подкосились. Тяжело дыша, девочка стала оседать на пол.
Вера Степановна открыла новую папку и посмотрела на фотографию уже немолодого мужчины.
– Что ты из себя представляешь? – спросила она вслух и присмотрелась к глазам.
Ей нравилось рассматривать лица, они как карта сокровищ, столько подсказок, только надо понять, что за чем идет. Почему между бровей складка, а у носа морщинка, а на виске пятнышко? Почему такой нос, губы и эти уши. Вера читала лицо и уже рисовала характер. Что за этим стоит? Напыщенное мужество, эго самца или экстаз власти?
Она закрыла папку, не все можно увидеть, всегда что-то скрыто. Вот и сейчас, кто знает ее маленькие тайны? Никто, только она. И от этого Вера Степановна начинала в душе петь, и опять эта щекотка в груди.
– Ах, – выдохнула она из себя и, подойдя к окну, посмотрела на улицу.
Вера долго приходила в себя. Не могла понять, что произошло. В какой-то момент просто потеряла контроль над временем и все, она тут на полу. Глаза хлопали, слышала крики мальчишек, они еще пыхтели над своим пнем. Вера села, повертела головой, а после встала и осторожно выглянула из-за стеллажа.
– Ни-ко-го.
Она сделала первый шаг, замерла, а после, уже осмелев, пошла вдоль коробок и столов. Так просто, твое тело открыто, его ничто не стесняет, нет комплексов, стыда, нет морали. А есть только обнаженная девочка, которая, робко ступая в сандалиях, обходила стеллаж за стеллажом.
– Как интересно, – сказала она и достала с полки тоненькую книжку с изображением черноволосой дамы. – Вот это да, – восхитилась Вера и стала читать неизвестные ей стихи. – Прелесть.
Она положила книжечку обратно на полку и, перебежав к другому стеллажу, потянулась как можно выше, будто там скрывается что-то удивительное, то, что уже давно покрыто пылью.
Вера достала толстую книгу. «Индейцы южной Америки». Тема не столь интересная, но она взяла ее и, сев за стол, стала внимательно смотреть фотографии.
– Они такие же, как мы. Красивые.
Да, ее поразили их открытые глаза, они казались детскими на взрослом лице. Вера заулыбалась и уже хотела перевернуть страницу, как дверь в зал хлопнула. Она с проворством мышки быстро соскочила со стула и, присев как можно ниже, быстро засеменила в дальний угол