Грань рыбки. Владислав Геннадьевич Отекши
не бей женщин. Хочешь кого-то побить – иди на улицу, побей прохожего. Мне все-ровно. Я не буду тебе помогать. Пусть тебя забирают. Но если, я еще раз услышу, что ты поднял руку на девушку, я тебя изувечу! Ты понял?
Дядя убрал руки Яна, и схватил его за горло.
– Я не слышу тебя!
– Понял!
– А теперь пошел вон из дома. Ни хочу тебя видеть. Придешь утром.
Дядя встал и пошел обратно в зал, где увеличил громкость на телевизоре. Он услышал, как племянник оделся и хлопнул дверью. Дядя Валя успокоился. Он понимал, что происходят изменения с племянником. На теле и лице Яна стали появляться синяки и ссадины от драк, в которых он участвовал. Дядя знал, что три недели назад он сломал руку парню из соседнего дома. А двумя месяцами ранее избил учащегося старших классов за школьным гаражом, и стал унижать одноклассника. А вчера поднял руку на свою девушку. По словам, ее, матери, на лице Юли остались серьезные синяки.
Так Ян себя не вел, он был сам у себя на уме, общался только с Андреем и увлекался картами. Все изменилось после убийства этого наркомана. Голова Яна стала слетать с крепления, и у него явно чешутся руки. Это дорога приведет его в тюрьму. Ян стал превращаться в садиста.
Через два дня дядя Валя подошел к племяннику и сказал, что желает с ним поговорить.
– Я думаю, ты запомнил, что я тебе сказал. Теперь о другом. В покер ты стал играть лучше, – поэтому предлагаю тебе попробовать свои силы с игроками посерьезнее. Что скажешь? Да или нет?
– Хорошо!
Ян понял, что дядя хочет, чтобы он согласился. Он боялся дядю, – любил и ненавидел одновременно. И спустя годы поймет, что ему обязан еще больше, ведь эта игра решит его судьбу. Однако, еще и возненавидит его сильнее. Ян до конца так и не понял, что чувствует. Возможно, это было одно странное чувство. Ненависть и благодарность одновременно.
Коля Игла организовывал подпольную игру в покер на съемной квартире, которую оплачивал своей любовнице Веронике. На пятом этаже, по адресу Орбитальная 72/1 в старой пятиэтажке, на северной окраине города, возле выезда.
В субботу 24 января 2002 года, в половину десятого вечера Валя Ожог и Ян зашли внутрь. Обделка помещения вся состояла из коричневых тонов. Деревянные лаковые пластины на пол стены, обои, потолок и мебель. Тусклый желтый свет неприятно бил в глаза, что приходилось сильно зажмуриваться, пока к нему привыкнешь. На кухне за столом, на вместительном угловом диване, на табуретах и просто стоя около открытого окна, курили люди. Пепельницы стояли на столе и подоконнике. Насыщенные клубы дыма поднимались вверх и вылетали на холодную январскую улицу. На столе стояло так же несколько бутылок портвейна и вина. За кухней расположился просторный огромный зал. На выкрашенных в красный цвет досках лежал зеленый прямоугольный ковер. На стенах висели старые масленые картины небрежной руки художника в деревянных рамах. У окна стоял темно-коричневый стол длинной овальной формы. Его окружали стулья со спинками и мягкой бардовой