Рыцарь на мотоцикле. Мария Северская
взгляд.
– Мама на дежурстве. К тому же я привыкла одна. Да и ведь я правда думала, что на автобус успею.
Он покачал головой.
– Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. В любом случае не делай так больше. Думаю, если с тобой что-то случится, твои мама и папа будут не очень счастливы.
– Нет у меня никакого папы. – Девушка взглянула ему прямо в глаза. Они оказались светло-серыми, почти перламутровыми. Невольно она засмотрелась.
Данила дальше не спрашивал, видимо, решил, что она сама продолжит, если захочет. И Лара продолжила:
– У него другая семья, сын, мы почти не общаемся. Видимо, я ему больше не нужна. Так что у меня только мама и бабушка, и Веник.
– Я тоже с одной мамой живу. – Он отвел взгляд и теперь задумчиво смотрел на неподвижную гладь озера с белыми пятнами кувшинок на ней.
– Тяжело, наверно… – тихо проговорила Лара. – Я свою маму почти не вижу. Она у меня хирург. Знаешь, постоянные дежурства…
Он кивнул, затем спросил:
– А друзья у тебя есть?
– Приятели – есть, даже много, близких нет. – Она подтянула колени к груди и тоже посмотрела на воду. У дальнего берега озера плавала стая диких уток.
– Вот и у меня так же, – почти шепотом произнес Данила. – Порой и поговорить не с кем.
Они замолчали, наблюдая, как большой зеленый селезень огибает лежащую в воде корягу.
– Пойдем домой, – через какое-то время произнес Данила. – Кушать хочется, да и бабушка твоя, наверно, тебя потеряла.
– Пойдем. – Лара неохотно встала и стряхнула с бридж налипшие на них травинки.
– А после обеда можно на пляж сходить. Как раз уже не так жарко будет. А то ты больно бледная, тебе не мешало бы как следует загореть.
Она посмотрела на него. В его глазах плавали веселые искорки.
Глава 4
На пляже Лара и Данила проторчали до позднего вечера. Они купались в прохладной воде, загорали, болтали, но больше расслабленно молчали. Молчать с Данилой было так же легко, как говорить, не возникало ощущения дискомфорта, когда ищешь, что бы сказать, а в голову ничего не приходит.
Лара вообще всегда была уверена, что определить, твой человек или не твой можно только по тому, как с ним молчится. Если неудобства не возникает, значит, однозначно твой.
Данила был ее человеком. Проведя с ним весь день, она от него ничуточки не устала, хотя мало с кем могла так долго находиться в непосредственной близости и не напрягаться.
Ларе нравилось за ним наблюдать. Она следила за Данилой из-под полуопущенных век и с каждой минутой все отчетливее понимала, что ей нравится в нем абсолютно все: то, как он улыбается, как щурится на солнце, как проводит по лицу рукой, отгоняя назойливых насекомых. Но больше всего ей нравились его глаза. Такого чистого серо-дымчатого цвета глаз она не видела ни у кого. Казалось, из их глубины острыми лучиками бьет свет. Иногда она ловила на себе его насмешливый вопросительный взгляд и спешно отворачивалась.
«А может, он тоже за мной наблюдает? –