Русский мир. Часть 1. Анна Павловская
оказал наиболее твердое сопротивление церковным нововведениям, вылившееся в знаменитое Соловецкое восстание или «сидение». Монахи, мучительно переживая создавшуюся противоречивую ситуацию, когда невольно они оказались втянутыми в конфликт с сакральной царской властью, обратились к Алексею Михайловичу с неожиданной просьбой, которую потом не раз повторяли в других челобитных. Они попросили его прислать войско и убить их, чтобы не мучаться больше сомнениями и неправедными мыслями в адрес монарха. Они обращаются к нему с огромным почтением: «Благоверному и благочестивому и в России пресветло сияющему, от Небесного Царя помазаннику, в царех всея вселенныя великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу». Но просят об одном: «вели, государь, на нас свой меч присылать царьской и от сего мятежного жития преселити нас на оное безмятежное и вечное житие, а мы тебе, великому государю, не противны…»98
Об удивительном пиетете по отношению к государю говорят и свидетельства иностранцев. Многие считали это признаком варварства и свойственной русской государственности тирании. Другие восхищались этим свойством русских, считая, что подобная власть государя служит благоденствию России. Ниже приводятся выдержки из трудов, вышедших в Европе в первой половине XVI в. Этот век, когда Европа «обнаружила» на своих восточных границах объединенное, централизованное, самодержавное русское государство, к тому же еще все укреплявшее свою мощь и расширявшее границы, был особо богат на свидетельства иностранцев о России. Так было в самые разные эпохи: сильная и пугающая своим размахом Россия всегда привлекала внимание иностранных наблюдателей, пусть даже и не всегда доброжелательных, но заинтересованных. Как только она слабела, интерес внешнего мира к ней угасал, о ней забывали, чтобы вновь с удивлением «открыть» в момент могущества.
Авторы разные, из разных стран. Кто-то из них путешествовал по России, кто-то пользовался рассказами русских путешественников и чужими трудами. Но все они сходятся в одном: власть правителя в России – это реальность, которая поддерживается верой народа в его справедливость и силу.
Франческо да Колло, итальянец:
«Нет здесь никакого писаного закона, но Князь старательно следует собственным обычаям. Его воля, однако, единственно почитается за закон, и настолько ему все подчинены, что, если он прикажет кому пойти и повеситься, бедняга не усомнится немедленно подвергнуть себя таковому наказанию. Не видно ни у кого и такой смелости, чтобы кто-то решился сказать – это имущество мое; но говорит – по милости великого Государя приобрел я сие имущество. <…> Сей князь может поставить под ружье около 400 тысяч конников, по большей части лучников, а также других – копьеносцев и владеющих саблями, при весьма малых расходах, ибо они воюют не по найму, но из любви, уважения, страха и подчинения, и обильное питание является для них единственной наградой»99.
Альберт
Там же. С. 128.