Офелия. Анна Семироль
снова то ли чирикнул, то ли что-то пропищал, и Йонас переместил его за пазуху. Посмотрел на Питера так, что тому захотелось шагнуть назад.
– Они не собственность, Пит. Это разумные существа. И то, что люди с ними вытворяют, пользуясь тем, что в нашем мире они беспомощны, – это мерзость. Вы уже били свою русалку током? – глухо спросил он.
– Йон, ты что? Мы кто, по-твоему? – ошарашенно спросил Питер – и вспомнил про Агату.
Йонас отвел взгляд. Снял висящий на стене кусторез, сунул в задний карман штанов секатор.
– Ты иди, тебя машина ждет, – отвернувшись, сказал он.
– Я после школы сразу к тебе. Мир?
– А мы что – ссорились?
– Тогда не веди себя так, будто тебе совсем башку отшибли! – отчеканил Питер и ушел.
Весь день в школе он думал о том, что сказал Йонас. Сперва гонял в голове их диалог, взращивая в себе обиду. Еще бы: неделю не виделись, а он так… как с врагом. И было бы с чего! А потом мальчишка вдруг понял, что Йонас очень переживает за Офелию. И за него, Питера, тоже. Потому что оттудыши – не животные. У них есть эмоции, они умные… и, возможно, способны на месть. От последней мысли Питер похолодел: Агата ударила русалку, обидела ее, причинила боль. А вдруг Офелия озлобилась и теперь ждет шанса, чтобы сделать что-то жуткое в ответ?
«Надо поговорить с Агатой, – глядя в окно на легкие перья облаков, думал Питер. – Я должен ей объяснить, что оттудышей обижать нельзя. И предупредить, чтобы не подходила к пруду».
– Мистер Палмер, – раздался прямо над головой голос учителя, – я все понимаю: лето, три дня до каникул. Но не соблаговолите ли вы из элементарной вежливости поприсутствовать на уроке?
Класс засмеялся, Питер буркнул извинение и попытался сосредоточиться на теме занятия, но через пять минут в голову опять полезли посторонние мысли.
«Пикси… Вроде они тоже оттудыши, подневольные, пленники. Вроде этот малявка сбежал от владельца. Должен людей бояться и ненавидеть – так пишут про них. А к Йонасу вон как льнет. Странно… Что, в книгах и журналах врут? Или пикси Йона какой-то особенный? Стоп. Йонас же родом из окрестностей £пятна междумирья“. Он без родителей остался, сам говорил, что это из-за войны. Тогда почему он не ненавидит оттудышей?»
С соседнего ряда передали записку. Питер хотел отправить ее дальше, но увидел на клочке бумаги свое имя. Причем аккуратным округлым почерком. Девчонки никогда Питу не писали, сколько он себя помнил. Разве что в порядке розыгрыша. Видимо, решили похихикать над ним перед летними каникулами. Питер вздохнул и развернул записку.
«Привет, Пит! Я слышала, у вас есть русалка. А пригласишь посмотреть? Я за это с тобой в кино схожу. Уилла Джонсон».
Сперва он обрадовался. Еще бы: одна из трех самых красивых девчонок в классе написала ему записку! Да еще и в кино предложила! А потом Питер перечитал ровные строчки еще раз, и ему стало невероятно противно. Он ей русалку, а она с ним в кино. Значит, Уилле не интересно подружиться с ним самим, а просто хочется поглядеть на Офелию. Как подружкам Агаты. И он равнодушно отложил записку