Королева в тени. Анна О’Брайен
чтобы мы сразу поняли, кто приехал. Мы все, кроме самых маленьких детей, тут же вскочили на ноги, но вынуждены были вернуться к своим занятиям по мановению царственной руки.
Наслаждаясь теплыми деньками угасающего лета, мы группками сидели под деревьями вместе с королевой Филиппой, внимательно присматривавшей за своими младшими детьми, Джоном и малышом Эдмундом с его густой, пушистой шевелюрой, который и не догадывался, что стал причиной раздора между королем, королевой и архиепископом Кентерберийским. Их няньки были рядом наготове. С нами были Нед, а также Уилл, который съездил к графине Кэтрин по каким-то вопросам, связанным с усадьбами, и сейчас пришел попрощаться со мной, перед тем как вместе с Недом возвратиться в королевское поместье в Кеннингтоне, где сейчас обосновался принц. У нас была довольно шумная компания, которая стала еще более шумной, когда прибыл король со сворой гончих, а также обычной свитой из сопровождающих его рыцарей, сквайров[10] и егерей.
Без всяких церемоний Эдуард поцеловал Филиппу в щеку, потрепал Изабеллу по голове, слегка хлопнул по плечу своего наследника, иронично похвалив его новый красивый плащ, подбитый атласом и державшийся на двух несоразмерно больших золотых пуговицах, после чего склонился над двухмесячным младенцем в колыбели. Покончив со всеми этими маленькими формальностями, он окинул нас всех взглядом и с шуточным поклоном объявил:
– Посмотрите, кого я вам привез. Встречайте.
Эдуард поманил кого-то рукой.
– Встречайте человека, только что вернувшегося из славного похода, богатого на славные подвиги и доблестные сражения. Мы все с удовольствием послушаем его рассказы о праведных войнах в далеких краях.
У меня не было никакого предчувствия. Ничто не всколыхнуло моих эмоций, а внутренний голос не шепнул слов предупреждения. Пальцы мои замерли на струнах лютни, на которой я играла, а сама я повернулась туда, куда указывал король, с готовой улыбкой на лице для нового гостя, которому было что рассказать. Собственно, так же отреагировали мы все.
Однако в следующее мгновение пальцы мои судорожно прижались к жалобно застонавшим струнам. Я с трудом вдохнула воздух. Томас Холланд не погиб. Томас Холланд не был тяжело ранен. Томас Холланд больше не был захвачен религиозной горячкой Крестового похода.
Томас Холланд стоял среди нас. Шести футов ростом, в сапогах из мягкой кожи и котарди[11] до бедер. Улыбающийся и с хорошими манерами.
Каким образом моя кровь могла вдруг стать такой холодной, когда вокруг палило летнее солнце? Похолодело и лицо, на котором, похоже, застыла уместная случаю приветственная улыбка, тогда как горло сжала неведомая сила, не желавшая отпускать. Я чувствовала, как Уилл бросил на меня быстрый испуганный взгляд, хотя и не смотрела в его сторону. Это был тот самый момент, который все месяцы нашего с ним супружества держал нас в состоянии напряжения и смутного трепета. Я ждала его, я строила для себя планы относительно него, но все же, когда он наконец наступил, я не знала, что мне делать. Впервые на моей
Сквайр – титул в Англии, которым в раннем Средневековье награждался оруженосец рыцаря.
Котарди – узкая, облегающая фигуру верхняя одежда с рукавами, распространенная в средневековой Европе, которую носили как мужчины, так и женщины.