Дорогая эрцеллет, успокойся!. Анастасия Сагран
в кучку, заулыбавшаяся мать так же тихо продолжила: – Я была так зла, что почти не чувствовала боли. Да и вашему папе досталось, как следует. Завтра утром, если он забыл исцелиться, я посчитаю его синяки и сообщу вам их количество.
– Но ты плакала…
– Притворялась, – стёрла кончиком пальца краску с века и показала дочерям: – Брак – это такое дело, в которое бездумно и без подготовки вступать нельзя.
– Брак предполагает доверие и честность, – вздохнула всё ещё романтически настроенная Сапфирта.
– Доверие – для слабаков, – парировала Бриана, тихонько рассмеявшись. Это всё Алекс. Он всегда так говорил обо всём хорошем. Ему можно было сделать замечание о том, что он каким-то образом умудрился перемазаться в земле, гуляя с дочерями по саду, а он ответил бы, что чистота – для зависимых от чужого мнения слабаков. И так во всём и всегда.
Анна и Сапфирта тоже рассмеялись.
– Меня не оставляет ощущение, мама, что ты несколько кровожадна, – всё же сообщила Анна. – Больше того, я давно поняла, что в других семьях отношения между родителями несколько… иные. В школе меня всё время спрашивают: почему твои родители так ненавидят друг друга, но всё же остаются вместе? Зачем вне дома они притворяются влюблёнными?
– Ты могла бы спросить об этом у меня, – посмотрела на сестру старшая, Сапфирта. – Скажи всем в школе, что они не притворяются влюблёнными…
– Я говорила!..
– …Но объясни, что им сложно ужиться друг с другом, потому что твои родители очень разные по воспитанию и характеру и принадлежат к разным видам человекоподобных. В такой ситуации ещё хорошо, что они не поубивали друг друга.
– Ты можешь умереть? – испугалась за приёмную мать малышка Шеридан. Её настоящий отец умер, мать не обнаружилась, девочка знала об этом, и совсем не желала терять новую маму. Пусть даже эта мама – крылатая.
– Я так не думаю, милая, – нежно сказала Бриана, проведя рукой по стекловидно гладким, зеленовато-чёрным волосам девочки-перевёртыша.
– Но однажды… – Сапфирта медленно отвела в стороны обе руки с раскрытыми ладонями, будто открывала перед собой двустворчатые двери. – Однажды… Анна ещё только появилась в этом доме, а мне было десять… я пришла домой как раз тогда, когда мама призвала меч, чтобы защититься. Папа так вспылил, что тоже призвал клинок, и они несколько мгновений сражались почти серьёзно…
– И что? – глаза девочек загорелись. – Кто победил?
– Любовь, – с толикой разочарования вздохнула старшая сестра. – Они начали целоваться и испортили всё зрелище.
Вся троица девочек-перевёртышей почти одновременно вздохнула. В обычных кланах перевёртышей, по достижении взрослости, чистокровные представительницы вида около двухсот лет служат пределу. Часто – мечом. И только показав себя сильной, умной и внимательной, женщина-перевёртыш могла стать сереной – матерью. И пусть для дочерей Санктуария всё будет совсем не так, тяга к оружию и опасным играм