Мелодия нашего детства. Ирина Заикина
дружное и заботливое семейство, недолго посовещавшись, пришло к выводу, что нам нужно незамедлительно помочь маме, сразившись один на один с её детской травмой.
Мы решились на это окончательно и бесповоротно, когда приехав навестить наших новых пушистых друзей, мы увидели страшную картину, от которой у нас волосы стали дыбом.
Кровожадные языки пламени беспощадно пожирали мягкое сосновое дерево нашей будки на колёсах. Оно скукоживалось и, догорая, оставляло после себя лишь жалкие обуглившиеся комочки пепла.
Где мы только не искали котят: на деревьях, крышах, в кустах, у соседей в подвалах – и так и не нашли ни одного. Ни одного крошечного тёплого существа.
Порой мне кажется, что от криков нашего семейства каждый раз содрогается весь Орёл. В тот день я кричала и плакала что есть мочи:
– Будь проклята, чёртова детская травма! Из-за тебя наша операция трещит по швам! – подобно фурии, завывала я.
– А что, если их съели? Помнишь, дедушка рассказывал, что именно так тем летом плохие люди поступили с неоперившимися лебедятами на озере? – подвывал рядом со мной Ирис.
От нашей симфонии у папы шарики заехали за ролики:
– Так, стоп! С меня хватит! – решительно заявил он, потушив догорающее пламя одеялом.
Безмолвные, насупившиеся, но отважные, мы стремительно зашагали в сторону дома. Мы, спецагенты подразделения по спасению беззащитных животных, бесшумно прокрались за папой по лестнице прямо на кухню.
Мама, напевая про себя свою любимую детскую мелодию о добром жучке, неспешно помешивала на плите ароматный куриный бульон. Его запах убаюкивал нас вложенной в него любовью и бесчисленным количеством пряностей, но мы изо всех сил старались не подавать виду.
– Чего это вы сегодня такие загадочные и чумазые? – с таинственной улыбкой спросила мама.
– Потому что сейчас, мамочка, мы будем тебя спасать, – серьёзно ответили мы хором.
– От чего спасать? – удивилась мама так, что её рука неожиданно дёрнулась, и ароматный куриный бульон оказался на гране срыва, когда вся его поверхность покрылась крупинками тёмно-серого молотого перца, остававшегося в пакете.
– От детской травмы! – снова хором отозвались мы.
Поставив в известность, но не дав опомниться, как и делают порой спец-агенты, мы уже привязывали хихикающую маму к кухонному стулу восьмёркой.
Восьмёрка – один из основных морских узлов. Меня и Ириса научил их завязывать наш дедушка. В молодости он ходил штурманом в открытое море и большинство историй поведывал нам с Ирисом.
– Ничего страшного, мамочка, ты, главное, не бойся. Будет совсем не больно, – успокаивала я её.
После этой фразы мама перестала хихикать. Наверное, когда тебе призывают не бояться, невольно начинаешь бояться в несколько раз сильнее, тогда как если нечего бояться, тогда и не стоит это упоминать.
Дедушка говорил, что есть всего два пути изгнания врага