Белокурый. Король холмов. Илона Якимова
было больно, Джибберт Ноблс?
– Да, – отвечал тот, глядя на молодого графа, словно кролик на филина. – Очень, ваша милость…
– Ты благословишь эту боль, Джибберт, и будешь молить о ней, прежде чем отправишься путем Рамсея… если хоть одно слово из нашего разговора выйдет за стены моих покоев, если хоть одна страница из этих книг найдет своего читателя… ты понял меня, мастер Ноблс?
Александра Рамсея, друга и соперника, лорд Дуглас уморил голодом в подвалах Хермитейжа, продлевая пытку тем, что иногда передавал пленнику еду. Синий колпак смотрел на своего лэрда со смешанными чувствами ужаса и благоговения. Лорд Болтон спас Джибберта от односельчан, пытавшихся по наущению супруги Джиба изгнать из него дьявола – по случаю удачно подпалив селенье, Болтон развлечения ради вытащил Ноблса из пруда, искалеченного и наполовину захлебнувшегося, но он никогда, никогда не спрашивал счетовода о заветной мечте, полагая, что уже подарил ему все самое лучшее – жизнь. Ноблс поклонился Белокурому с глубоким почтением:
– Да, ваша светлость!
Граф Босуэлл брезгливо спихнул с края столешницы стопку расходных книг прошлых лет:
– Вот это все – в огонь, мастер Джибберт. И дай-ка мне последнюю…
При третьем Босуэлле бумаги Хермитейджа велись исключительно на денежном языке, никаких больше «необратимо» – придраться не к чему, хотя, по правде сказать, необратимостей от этого меньше не случалось.
Лорд Болтон и лорд Ролландстон играли в кости возле камина в большом зале, и Ролландстон преспокойно и постоянно проигрывал, как оно, впрочем, бывало почти всегда, когда сверху-сзади над их равно косматыми головами прозвучал ясный голос:
– Лорд Болтон, есть разговор. Правильно ли я понял из ваших записей…?
На лестнице стоял Белокурый, с удовольствием обозревая открывшуюся ему картину, в руках у него была книга в грубом кожаном переплете, в которой Болтон безошибочно узнал записи приходов по своим рейдам.
– … что вы, дядя, вы – хранитель Хермитейдж-Касла, вы – мастер Хейлс и следующий граф Босуэлл, если я умру бездетным, вы – самый обычный рейдер? – продолжил Патрик с ехидной усмешкой, гуляющей на красивом лице.
В общем, он представлял, что дела в Долине идут криво, но чтобы так… вовремя же он вырвался сюда от короля в чине лейтенанта шотландской короны.
– Почему обычный? – обиделся лорд Болтон. – Смею думаю, что не из худших!
И заново метнул кости.
Собственно, Патрик и не ожидал раскаяния, но всякому бесстыдству ведь есть предел.
– Дядя! – окликнул он, спускаясь в холл. – Извольте уделить мне немного внимания, пока я не уделил его себе сам.
Болтон с готовностью отозвался на легкое раздражение, уже просквозившее в голосе графа.
– Пожалуйста, ваша светлость, – согласился он, отставляя стаканчик с брякнувшим содержимым в сторону, поворачиваясь всем корпусом к Белокурому. – Что именно тебя не устраивает?
– Не устраивает