Дед Семён и другие. Рассказы. Евгений Чертовских
Плевны. Оказавшиеся без продуктов и снабжения извне и видя, что русские не штурмуют, а благоустраиваются, готовясь к длительной блокаде, Осман Паша сделал попытку прорвать кольцо окружения».
– Опа! Вот это интересно. Увидеть бы! А как это сделать? – Семён пристально посмотрел на подсвечник. – Помоги, ну.
Показалось, что пламя свечи колыхнулось и от металла пошло приятное тепло. Опустив глаза на рукопись, Семён весь ушёл в текст.
«В день, когда турки пошли на прорыв кольца окружения, перед окопами сибирского полка, в каких-нибудь трехстах шагах, в молочном тумане блеснули густые ряды турецких штыков. На русских позициях прозвучал сигнал тревоги, загремели пушки, и турки сразу же ринулись в атаку…»
…Сибиряки стреляли залпами. За то короткое время, пока турки пробежали сотню шагов, по ним было сделано несколько залпов. Будь это обыкновенная атака, ее бы остановил этот огонь. Но людская масса, несшаяся на русские позиции, была так огромна, что не могла остановиться. Одни падали, другие перебирались через тела убитых и шли вперед, передние опять падали, сзади напирали все новые и новые ряды турок, торопясь выскочить из-под артиллерийско-ружейного огня. Толпа навалилась на русские окопы. Здоровые отхлынули назад во вторую линию окопов, а раненые были растерзаны, раздавлены напиравшим врагом. Турки почти не стреляли, они изо всех сил рвались дальше, быстрее вырваться из этого кромешного ада. И вот уже волна их докатилась до гребня второй линии, здесь упорство русских еще увеличилось.
Семён почувствовал, что левая рука немеет и плохо слушается. Напор противника не ослабевал, некогда было оглядеться. В гуще боя, когда русские солдаты в рукопашной схватке удерживали свои позиции, где-то сзади грянуло русское «УРА»! Значит, пришла подмога. Вдруг удар в грудь, земля ушла из-под ног, и он куда-то провалился…
Не хватало воздуха. Семён резко и глубоко вдохнул и услышал треск горящей свечи.
– Ну, спасибо! – обращаясь к подсвечнику, ещё раз глубоко вдохнул. – Удружил. Я думал всё, убили.
Придя в себя, Семён обратился к рукописи.
«Очнулся Сергей среди раскинутых палаток, кругом стоны, страшно хотелось пить. Позвал несколько раз, но никто не подошёл. Он вновь впал в забытье. Очнулся, когда его перевязывали, понял, что лежит в палатке на длинном столе. Резкая боль пронзила грудь, и он опять потерял сознание. На второй день, когда Сергей окончательно пришел в себя, его повезли в тыл и поместили в госпиталь, расположенный в Кишиневе».
– Ну и отлично, – спокойно вздохнул Семён.
– Что тут у тебя? – раздался тихий голос Марины.
– Всё нормально. Читаю.
– И как там твой прадед в армии?
– Всё в порядке. Двенадцать лет отменили, заменили шестилетней службой. Под Плевной ранили пулей в руку и штыком в грудь, – отчеканил Семён.
– Ну?
– Вот те и ну. Серьёзно. Да, ещё интересно. Когда вернулся домой, после ранения, то стал курить трубку, кривую такую. Иди сюда. Вот, смотри.