Господа, товарищи, сволочи и дамы. Комедии. Драмы. Стихи. Виктор Ляпин
Устал с дороги. Придется глянуть его машину. (Смотрит в окно на припаркованную машину Мятлева) Вшивый «Пассат». А столько трепу. Наверно, он у тебя лишний.
Второй встает и идет к выходу.
Мятлев вскакивает со стула, выхватывает пистолет. Нацеливает его то на первого, то на двух его приятелей.
МЯТЛЕВ. Сидеть! На место! Сели, я сказал!
ВТОРОЙ. Я не понял, ты что, пугало?
Идет на Мятлева. Мятлев, не раздумывая, стреляет ему в ноги. Второй взвывает и валится на пол с простреленной ногой. Мятлев наводит пистолет на Первого.
МЯТЛЕВ. К нему! К нему, я сказал!
Первый выкарабкивается из-за стола и испуганно идет ко Второму, воющему от боли.
Шашлычник вбегает на выстрел с двумя шампурами и замирает в дверях.
МЯТЛЕВ. Отлично. Уже готово? Мы берем с собой. Сколько с меня? На! Сдачи не надо. (Сует шашлычнику деньги).
НИКА. А вино?
МЯТЛЕВ (Шашлычнику). Вино?
Шашлычник подает с витрины бутылку вина.
ШАШЛЫЧНИК. Красное, как заказывали.
ВТОРОЙ (Стонет). Что ж ты сделал, сука?!
МЯТЛЕВ. Извини. Случайно попал. Сам виноват. Кость не задета? (Бросает Нике ключи от машины) Иди, заводи машину! (Остальным) Никто не возражает? Личная просьба – не дергаться. Руки мокрые, потею – не дай бог, нажму случайно…
Водит пистолетом перед носами Первого и Второго. Те, застыв, ждут. Мятлев наводит пистолет на шашлычника.
МЯТЛЕВ. Все в порядке? Вы не в обиде?
ШАШЛЫЧНИК. Все отлично.
Мятлев выходит. Слышен звук отъезжающей машины.
ОБОЧИНА ДОРОГИ. Мятлев и Ника сидят на траве, прислонившись спинами к машине, и хохочут. Между ног у Мятлева – раскрытая бутылка вина. В руках у них – по шампуру. По очереди отпивают из бутылки.
НИКА. С тобой не соскучишься.
МЯТЛЕВ. С тобой тоже. Вина ей захотелось! А если бы я его убил?
НИКА. Тогда бы нам обоим еще раз не повезло. Видел бы ты свое лицо, когда он сел к нам за столик!
МЯТЛЕВ. Я чуть не описался! Нет, правда, два таких амбала…, а я в жизни даже ни разу не дрался…
НИКА. А потом – бах! бах!.. Как в кино. Бах! Бах!
Смех с этими «Бах! Бах!» почти мгновенно превращается в истерический хохот, потом в истерический кашель. Мятлев бьет ее по щекам, потом вливает НИКЕ в горло немного вина из бутылки.
МЯТЛЕВ. Выпей! Надо выпить!
Ника затихает.
МЯТЛЕВ. Ну, что? Поехали? Или ночуем здесь?
НИКА. Как хочешь. Мне все равно.
Мятлев кладет ей руку на плечо, обнимает. Ника отстраняется, убирает его руку.
НИКА. Этого больше не будет.
МЯТЛЕВ. Хорошо…, как скажешь…, было бы предложено.
Ложатся порознь и засыпают. Затемнение.
Раннее утро. Туман. Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь листву, освещают спящих Мятлева и Нику. К ним осторожно выходит Кирилл – бородатый, заросший мужчина лет пятидесяти, одетый бедно, в протертые брюки и старый пиджак.
Он разглядывает Нику, свернувшуюся калачиком и накрытую