Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 3: Учёба. Часть 1. Елена Поддубская
И если Ивану Ивановичу было куда тратить свои отеческие чувства, то Валентина постепенно снова превратилась в дикарку, какой была в детстве. При этом она никогда никому не жаловалась и вела себя довольно скромно.
Глянув на часы и подумав, что успеет до четырёх сварить бульон, накормить жену, а затем вернуться на рабочее место, Иван Иванович поспешил домой. В четыре он ждал звонка от хирурга из Бурденко. Ещё внизу, едва открыв входную дверь, Орлов почувствовал вкусный аромат куриного бульона. Спутать его нельзя было ни с каким другим. Запах этого навара Иван Иванович помнил с детства, когда в голодные послевоенные годы, разжившись кожей и костями от курицы, мать варила им с братом бульон. Это богатство, что оставалось после приготовления рулета из курятины с грибами, продавал по знакомству повар из знаменитого столичного ресторана. Иногда к этим «отбросам» добавлялись и потроха. Тогда в семье был праздник. Мать усаживала мальчишек за стол и, зачерпнув в кастрюле одну из сваренных частей, спрашивала: «Это кому?» Пацаны по очереди оглашали всех, ревниво следя, как вываливается в тарелку названного содержимое половника. Сглатывали слюну, провожая бесследно шейку, доставшуюся бабушке, а потом печёнку, что выпала матери. Садились к своим тарелкам, в которые, как назло, кроме шкуры и косточек ничего не попалось. Но переносили это по-мужски, сопя носами и стараясь не глядеть по сторонам. Вымакав последние капли, вздыхали и шли на кухню за миской, в какую собирали вываренные и обглоданные кости для Махони – беспородного мохнатого друга всей детворы их восьми квартирного дома. И почти тут же мальчишек застигал оклик матери или бабушки.
– Эй, пацанва, а доедать кто будет?
Мальчишки, уже зная эту игру, неслись обратно к столу и обнаруживали каждый в своей тарелке по той части от птицы, что досталась при разделе взрослым.
– Это не наше, – отнекивались они, а слюна уже бежала по губам.
– Раз в ваших тарелках, значит ваше, – сурово возражала бабушка. Её улыбки мальчишки не видели с тех пор, как погиб на фронте единственный её сын, их отец: – Ешьте, сорванцы, да бегите утихомирить вашего дворнягу, – кивала старушка на окно. Там скулёжным соло выступал Махоня, учуявший запах курятины ещё до того, как её сварили и съели, а, значит, обрадовавшийся заранее своему собачьему счастью и не в силах больше терпеть, пока вспомнят о нём.
Как давно было это время… Сегодня Орлову исполнилось уже сорок шесть, и кроме Валентины рядом не было никого из близких. Сразу после окончания войны умерла бабушка. Врачи говорили: «Не перенесла счастья победы». Но Ваня и Коля знали, что бабушка не перенесла не счастья, а горя, что с войны вернутся другие дети, но не её сын. Несколько лет назад умерла и мама. Причиной хронической сердечной недостаточности стала ещё одна беда. Брат Николай родился в год начала войны. Прививать новорожденных тогда было не принято. После